Филип Фармер - Иисус на Марсе

Это были Мадлен Дантон и Надир Ширази, выходившие из такой же машины, как та, что привезла их самих из туннеля в тюрьму. На землянах были шлемы, и лица рассмотреть оказалось невозможно. Но это должны были быть они.

Орм застонал:

— Они до них добрались! Но как?

Орм и Бронски ожидали, что новых пленников привезут к ним, но потом сообразили, что Ширази и Дантон должны пройти карантин, и потому их поместят в другое место. Как только явились вчерашние марсиане, Бронски рассказал им, что видел захват по телевизору.

— Да, конечно, — ответил Хфатон. Ша'ул открыл коробку и стал доставать из нее новые предметы. Бронски побагровел, а Орм зарычал сквозь зубы. Хфатон спросил:

— Что вам не нравится?

— Очевидно, вы намерены продолжать уроки, не удовлетворив нашего любопытства, — ответил Бронски. — Неужели вам чуждо сочувствие, понимание? Люди вы или нет? Вы должны видеть, что мы лопаемся от желания узнать, что с нашими товарищами. Они невредимы? Как вы их заполучили? Что собираетесь с ними делать?

Длинное худое лицо Хфатона осталось бесстрастным.

— Нет, я не человек — в строгом смысле слова. Тем не менее я вас понял. Да, я предвидел вашу эмоциональную реакцию. На вашем месте я бы тоже сгорал от нетерпения. Однако наша комиссия получила от Совета четкие инструкции ничего вам не сообщать. Почему — не знаю, наверное, требования безопасности. Совет сообщит нам о причине таких ограничений, когда — и если — найдет необходимым.

— Господа Всемилостивейшего ради! — воскликнул Бронски. — Вы что, совсем ничего не Можете нам сказать?

— Нам было велено учить вас языку как можно быстрее. Очевидно, Совет считает сроки жизненно важным вопросом. Итак, продолжим.

Во время перевода Орм покусывал нижнюю губу, а потом сказал:

— Аврам, скажи этим гиенам, что мы отказываемся от сотрудничества, пока они нам не объяснят, что происходит. До тех пор мы не скажем ни слова.

Бронски заговорил по-гречески. Шестерка стала серьезной, и Хфатон ответил:

— У нас есть средства заставить вас сотрудничать. Но мы слишком гуманны, чтобы их применять. Ладно. Ваши товарищи невредимы и в добром здравии. У них помещение не хуже вашего и недалеко отсюда. Женщина не говорит ни на одном из известных нам языков, но мужчина кое-как знает иврит. Это не тот язык, который используется у нас на богослужении, но достаточно к нему близкий для некоторого взаимопонимания. Мужчине о вас сообщили.

— Спроси, как их сняли с «Ареса», — попросил Орм.

Бронски перевел слова Хфатона о том, что посадочный модуль был осмотрен крешийскими учеными. Поняв его работу, двое из них отправились на орбитальный корабль. Их впустили, а когда двое землян отказались его покидать, тех усыпили.

Орм покачал головой:

— Ты можешь себе вообразить, что творилось на Земле, когда транслировалась эта сцена?

Бронски обратился к Хфатону:

— Вы учли, что этот захват может быть расценен как враждебный акт? Вы пытаетесь начать войну?

— В войне нет необходимости, — ответил Йа'акоб. — Все, что нами сделано, сделано для вашего блага. В свое время это все будет разъяснено к полному удовлетворению вашего народа. Теперь займемся уроком.

Быстрый темп урока не оставлял времени подумать ни о чем другом. И все же Орм не мог отвлечься от возникающих мыслей: как отреагировали на Земле? Что думают правительства стран Конфедерации Северной Америки о насильственном захвате своих граждан? Как отреагировали другие страны — члены ИАСА, вложившие средства в эту экспедицию?

Йа'акобу пришлось даже один раз резко ему заметить, что следует быть внимательнее. Орм было огрызнулся, но потом решил не настраивать своих тюремщиков против себя. После этого он стал чаще улыбаться, хотя это требовало усилий, и даже вызвал смех у учителей, пошутив по-крешийски. Особенно это понравилось Ша'улу. Орм даже отметил его как того, с кем следует поддерживать контакт и при случае — использовать. Этот блондин казался более открытым и сочувствующим, чем остальные. Если из него удастся вытащить больше, чем ему позволено открыть, это может оказаться ключом к побегу.

Вернуться на посадочный модуль казалось невозможным, но все же Орм не оставил эту идею. Если бы его легко было обескуражить, он никогда не стал бы первым астронавтом КСА.

Во время перерыва на ужин Орм включил телевизор. В середине программы, посвященной медицинским исследованиям, вдруг исчезло изображение. Потом на экране появился Хфатон за письменным столом на фоне украшенной абстрактной росписью стены. Он заговорил по-гречески и сказал несколько фраз. Бронски широко улыбнулся: