Андрей Фролов - Волчьи тропы

Бонды ушли через пару часов. Заправили трактор, довольно сносно замаскировали старенькую телегу. Поочередно попрыгав под огромную рогожу, выкатили из поселка, ревя мотором и выплевывая в продолжающее снежить небо черные струи дыма. Трактор какое-то время неторопливо полз по дороге, размешивая свежую грязь, а после скрылся за опушкой, погрузив поселок в полную тишину. Бонды оставляли дом, доверив его непрошеным спасителям.

Атли, Арнольв и Бьёрн обошли поселение, составив план расположения домов и вышек. Эйвинд, в прошлом специалист по проведению промышленных взрывных работ, ковырялся в сарае со своими проводами, детонаторами и несколькими канистрами солярки. Торкель обустраивал узкий настил на вершине ветряной мельницы, откуда обе дозорные вышки поселка были видны как на ладони. Ивальд и Орм посменно наблюдали за тайгой, негромко, но грозно шумящей вокруг поселка, словно готовые вот-вот сомкнуться воды зеленого океана. Харальд и Олаф разбирали самые слабые хижины, сооружая в переулках поселка заслоны. Неторопливо, стараясь не проявлять лишней суеты или активности для возможного наблюдателя в лесах, викинги превращали поселение ветрянщиков в поле предстоящего сражения.

Наступило позднее утро, за ним день. Снег уговорил ветер убраться подальше и продолжал падать, останавливаясь лишь ненадолго, так что через несколько часов все кругом приобрело умиротворяющий и спокойный вид — мягкие, словно бы пуховые перины покрыли козырьки домов, припорошили грязь улочек и застелили поляны вокруг Тулинского идеальной белизны ковром, на котором был отчетливо заметен даже след мыши.

Дважды викинги прекращали работу для отдыха — первый раз буквально на четверть часа, чтобы пустить по кругу заветную бутыль, а второй — чтобы сварить из найденных у ветрянщиков запасов обед, перекусить, опять пустить бутыль и полежать в полудреме, давая отдых мышцам, натруженным работой и ночным переходом через тайгу. Дозорные молчали, а опушка леса не давала ни малейшего намека на то, что за стеной сосен сейчас скрывается враг.

Для ночевки и временной базы Атли выбрал дом самого Губани, соседний с тем, где состоялся совет. Просторная изба с чердаком, крепкие засовы и ставни, три прочные двери, выход в сенцы и совмещенный с самим домом гараж для техники, сейчас отсутствующей.

Ровно в четыре часа дня вся работа, запланированная северянами для отражения нападения троллей, была закончена. Все, кроме Торкеля и Эйвинда, заступивших на вышки в дозор, собрались в доме.

Началось самое тяжелое и тоскливое время, когда минуты тянутся столетьями, а нервы натягиваются, подобно гитарным струнам, — время ожидания перед боем. Дверг вспомнил, как в далеком сейчас Убежище готовились к схватке с Червями специальные отряды отважных и фанатичных Очистителей — многочасовая медитация, духовное единение отряда, монотонные мантры Вечной Памяти и Долга, погружение в состояние ежесекундного ожидания смерти.

Но Ивальд, заранее настроивший себя на грозную наэлектризованную тишину и созерцание мрачных лиц готовящихся к битве викингов, сразу понял, что ошибся.

Первым начал сам ярл Атли, бережно развернув собственный вещевой мешок и вынув на тусклый свет, пробивающийся сквозь пластиковое стекло окна, тяжелый бронзовый медальон на медной цепи тройного плетения. Повернувшись лицом к отдыхающим хирдманам, он поднял цепь на уровень глаз и, любуясь сложной скандинавской вязью с вплетенными в нее двумя дерущимися волками, произнес, не обращаясь ни к кому конкретно:

— Этот знак был отлит в Ульвборге четыре зимы назад, после победы конунга Торбранда над племенами рейдеров с западного берега Оби, после столкновения у Щучьего озера! Смотрите, детишки, да мотайте на ус! Восемь ран в рукопашной схватке с кочевниками стоят такой вещи!

Бьёрн, немедленно оторвавшийся от смазки пулемета, радостно хмыкнул и, отложив оружие, потянутся к своему мешку. Ивальд повернулся на своем месте, пока еще понимая очень мало. Остальные тоже заинтересовались, рассматривая амулет ярла, словно видели его впервые.

— Конунг Торбранд попросил меня отлить несколько таких амулетов, — начал Бьёрн, копаясь в содержимом своего бездонного синего рюкзачка, — как символы храбрости и славной победы раумов над кочевниками после той схватки, — с этими словами он наконец-то выдернул из мешка абсолютно такой же амулет и приподнял его в воздухе, — но вот тебя, Атли, я что-то в той битве не заметил!