Роман Углев - Последняя Эра

– Я хочу в номер.

Борта воздушного суденышка тут же раскрылись, приглашая меня внутрь. Я сделал шаг вперед и с облегчением бухнулся в кресло, чувствуя себя не столько усталым после прогулки, сколько переполненным ощущениями.

Летательный аппарат с легким жужжанием с присвистом взмыл в воздух, и через мгновение я оказался в просторном номере гостиницы. Мои глаза уже слипались. Думать ни о чем не хотелось, и сил у меня хватило только на то, чтобы раздеться и упасть на постель. Как только моя голова коснулась подушки, я тут же крепко заснул.

Утро было прекрасным. Меня разбудил детский смех, доносящийся через открытое окно. Потянувшись лежа на постели, я дождался, пока мышцы всего тела задрожат от напряжения, экстренно входя в полный тонус, а затем резко поднялся, чувствуя себя бодрым и отдохнувшим.

– Еще, еще, Рони! Ха-ха-ха, – раздавалось из окна.

Я прислушался; детский смех сопровождался странным, незнакомым фырканьем, заинтриговавшим меня. Подойдя к окну и выглянув наружу, я увидел, что перед гостиницей располагается шикарный тропический парк, под деревьями которого бегают несколько детей, дошкольного возраста, а с ними огромный серый носорог, который и издает это радостное фырканье. Дети то убегали от него, то, наоборот, догоняли его, называя огромного зверя милым Рони, а носорог, несмотря на свои огромные размеры, двигался поистине грациозно, явно наслаждаясь игрой с малышами. В метрах тридцати от детей я заметил двух мам, которые спокойно беседовали друг с другом, лишь изредка поглядывая на игру малышей.

Мне стало смешно. Только вчера мой флаер показал мне старый документальный фильм про животных, где рассказывалось, в том числе, и о повадках носорогов до нашей эры. Я слышал и раньше о свирепости диких животных до пришествия Христа, но то, что я увидел в фильме, буквально потрясло меня. Свирепость и дикость некоторых зверей, а в частности носорогов и гиппопотамов казалась просто чудовищной. Теперь же, глядя на мило играющих под кронами деревьев детей, было очень трудно поверить, что всего каких-то 30 лет назад приблизиться к дикому носорогу было смертельно опасно.

Раздался мелодичный звон. Это прибыл мой завтрак, что оказалось весьма кстати. Я взглянул на часы; было 8:30. Мне был назначен прием на 11 утра, так что у меня как раз было время, чтобы привести себя в порядок. Неожиданно на меня нахлынуло волнение. Что я буду говорить? Как мне себя вести…?

Из моей груди вырвался непроизвольный глубокий вздох; ничего не поделаешь, приказ есть приказ.

Мои попытки, объяснить президенту, что я неподходящая кандидатура для такого дела, ни к чему не привели. Он сказал, что среди всех дипломатов я единственный, кому он может доверить такое дело.

От тяжелых мыслей меня отвлек еще один мелодичный звон.

– Не желаете ли позавтракать? – деликатно зазвучал в комнате приятный женский голос.

– Да, с удовольствием, – ответил я.

Двери раскрылись, и стеклянный столик с моим завтраком въехал в номер. На большом блюде лежали различные фрукты, миндаль, грецкий орех, сушеные финики и свежие смоквы. Кроме этого мне были предложены кукурузные хлопья и ананасовый сок. Позавтракав, я принял душ, и стал готовиться к предстоящей встрече.

Надо сказать, мысли об этом событии испортили мое настроение напрочь, и я почувствовал себя скверно, как никогда. Не потому, что мне нездоровилось, а от неизвестности и неопределенности. Я очень боялся и понятия не имел, как мне себя вести. Честно говоря, за все время работы послом я впервые ощущал нечто подобное. Мне многократно приходилось лично встречаться с разными царями и правителями государств, но встреча с Христом!.., от одной только мысли об этом у меня мороз пробегал по коже.

Я задумался. Мне было семь лет, когда Царь-Мессия возвратился на землю. Мое детство было наполнено ужасом войны, голода и постоянного страха смерти. Никто из нас не верил в то, что Христос возвратится, и никто не ожидал Его, потому что мы все больше заботились о том, чтобы выжить в течение этого наполненного сплошными катаклизмами времени. Однако, когда Господь все же пришел, я пережил такой ужас, что воспоминания об этом все еще стояли у меня перед глазами так ясно, будто это было вчера.

Мне рассказывали, что было время, когда люди не верили в существование Бога, и на земле были даже целые страны, которые не верили, что Он есть. Однако к моменту Пришествия, насколько я знал, никто уже не сомневался в существовании Всевышнего, как такового. Люди знали, что Бог-Яхве существует, но почему-то верили, что Он один из многих богов, захватившим власть над нашим миром, и считали Его злым, ненавидящим людей и желающим зла всем и вся. В то же время была прослойка людей, проповедующих там и тут, что Бог добрый, что Он любит людей, и что скоро придет Мессия и всех спасет. Среди царящего вокруг хаоса и катаклизмов было крайне трудно поверить, что это так, и этих людей гнали и жестоко преследовали.