Юрий Иванович - На родном Оилтоне

— Есть и такое! — распорядитель сделал паузу и перестал дышать. Наверняка уже догадавшись о моём желании. Но первое слово должно было вылететь из уст посетителя:

— Точно не помню, как этих девушек называют…. Кажется сод…, или сад….

— Садалинии, Ваша Светлость! — подсказал распорядитель, так и не вздохнув.

— Точно! Садалинии! Есть возможность сегодня ночью усладить наши взоры танцем хоть одной из них?

— Ваш заказ уже находится на рассмотрении!

Про себя я настолько удивился необычайному умению главного распорядителя так долго не дышать, что повернулся и посмотрел на него с уважением. Непроницаемое, вышколенное и надменное лицо годилось для образца метрдотелям всей Вселенной. Лишь в районе виска у него выступили мельчайшие и практические незаметные капельки пота. Но с моим то зрением, которое Булька регулировал по ходу действия даже без моих приказов, заметить это было несложно. Видимо в затаившей дыхание голове уж вращались барабаны с суммами возможных прибылей с нашего «столика».

Ещё бы! Пригласить на бал хотя бы одну Садалинию считалось верхом роскоши и мотовства. Только за предварительный вызов на подиум, эти таинственные танцовщицы получали по тысяче галактов, а если вызов был на тот час — в два раза больше. Мало того, они почти всегда отвергали любые приглашения, и лишь с «Фаворитом» у них существовало нечто наподобие контракта. Причём владельцы ресторана делали стопроцентную накрутку. Прекрасно зная, что ни одна Садалиния не пойдёт выступать в другое место и по троекратной цене. Разве что по пятикратной. Выходили они на подиум в масках, почти обнажёнными и вызывали такой фурор своими движениями, что зрители запоминали представление на всю жизнь.

Вообще-то жители таинственного клана Дух Тела, обитающие в недалеко расположенной горной гряде, только тем и славились, что лелеяли своих женщин, учили их танцевать и баловали до безобразия. Приравняв прекрасные и умопомрачительные движения прекрасных тел, чуть ли не к религии. Потому то женщины этого клана и считались лучшими танцовщицами Галактики. Но и, пожалуй, самыми раскрепощёнными в плане поведения. В своём клане у них царил жёсткий матриархат, и любая девушка пользовалась с самой юности полной вседозволенностью.

Поэтому, вызывая Садалинию на свои очи, заказчик должен был знать, что она и её подруги могут повести себя как им заблагорассудится. Не в плохом конечно смысле, а в смысле шокирующем. Маски девушки никогда не снимали, но вот остальные части одежды для них сбросить было вполне естественно. После исполнения обязательного танца, то есть, отработав уплаченные ей деньги, Садалиния могла усесться на колени любому мужчине, который ей понравился, увлечь его на танец, а то и заняться сексом в одном из тихих уголков. Разве только другая женщина предъявит на мужчину свои права. Тогда танцовщица, как правило, тут же находила себе иной объект для своих ласк и заигрываний. А порой, делая это и по своим личным мотивам. Меняя иногда за вечер или ночь даже нескольких избранников. А под утро Садалиния могла незаметно покинуть бал, словно растворившись в воздухе. Так и не сняв свою маску и не попрощавшись. Но навсегда врезавшись в память своим выступлением. Впечатление, от которого не могли испортить никакие капризы, взбалмошность и отсутствие стыда.

Подобные мысли у меня вихрем пронеслись в голове, пока не дышавший главный распорядитель вслушивался во вмонтированный в его ухе динамик. Видимо секретари ресторана имели постоянную связь с горным ущельем, и в самом клане оставалось только спросить: сколько желающих Садалиний не прочь выехать в свет? Вероятно, в Духе Тела тоже соскучились по приятному обществу, а может деньги у них кончались и как раз подошёл срок большой закупки орешков и семечек, потому как дыхание возле моего уха резко и со свистом возобновилось и я услышал радостный голос:

— Через два часа могут прибыть пять Садалиний! Приглашаете всех?

— Граф, как вы на это смотрите? — мой вопрос застал графа врасплох и он заметно растерялся. В этот момент Амалия, похоже, изо всех сил колотила своим каблучком по ноге Цой Тана. Но тот видимо понял всё наоборот, так как, сдерживаясь от боли, произнёс:

— А чего там, пусть станцуют…, — и тут же осёкся, от расширившихся глаз своей любимой. Она знала, кого я намереваюсь пригласить, а он на отсталой Земле, никогда ни о каких Садалиниях не слышал. Вот и пролетел! Потому как я тут же воскликнул: