Артем Каменистый - Боевая единица

Фарчет Нгбор стоял на маленьком рукотворном холме. Еще при подходе к этому месту он коснулся сознания своей стаи и определил, что перед ним действительно искусственное сооружение. Сканирование объекта показало однородно-хаотическую внутреннюю структуру, за исключением центральной части. Там располагалось несимметричное сооружение из твердых частей местных растений, внутри него виднелись обожженные части скелетов двух аборигенов и большого числа копытных животных. Среди костей можно было различить различные предметы хозяйственного назначения и образцы примитивного оружия.

С таким оружием гладкокожие двуногие аборигены пытались дать отпор объединенной стае двух квари. Фарчет Нгбор не ожидал, что они решатся на подобную дерзость, так что дикари застали его врасплох. Он просто не успел остановить рывок голодных служак — те смели добычу одним мощным, сокрушающим ударом голой силы, вырвав жизни из грязных тел. Жаль, а высшие поэтому остались без забавного зрелища. Но кто же мог ожидать, что мясо окажется безрассудным настолько, что решится на сражение с демонами?

Из-за ближайшего жилища, сделанного из тех же растений и грубо выделанной кожи различных копытных животных, вышел Майр Габор. Фарчет встряхнул левой боевой конечностью, вызвав треск хитиновых пластин, показывая этим красноречивым жестом свое отношение к неуемному любопытству юного князя. Ну что можно найти интересного в этом диком поселении на бедной, далекой планете? Однако молодой квари упрямо заглядывал во все доступные углы. Наставник не раз делал прозрачные намеки на то, что подобное поведение может сказаться на статусе, но тщетно — завуалированные угрозы не оказывали ни малейшего эффекта.

— Нашел ли ты большие ценности в этом селении грязных пожирателей кала? — издалека поинтересовался Фарчет Нгбор, не скрывая насмешки.

— Ценностей здесь нет, — ответил молодой князь.

— Ничего удивительного, даже фиболо со своей страстью к сбору разной рухляди не нашли бы для себя ничего подходящего. Этот мир нищ и холоден, я не хочу здесь больше оставаться.

— Но мы еще не накормили наши стаи. Слуги голодны, многим из них не пережить холод межпространства.

— И не накормим. Этот планетоид беден, не думаю, что его населяет больше полумиллиона разумных особей. Их раса слаба, а местные хищники огромны и сильны, жаль, что в них так мало горячей жизни. Здесь почти нет ресурсов, мы с тобой можем странствовать годами, но так и не накормим стаи досыта. Как на подобных просторах разыскивать столь малые поселения?

— Да. И эти аборигены хитры, они не сидят на месте, перемещаются по поверхности планетоида вместе со своими жилищами и животными. Фарчет Нгбор, я вижу странное зрелище, оглянись же.

Зрелище и впрямь было удивительное — меж рукотворных холмов шел абориген. Моторика и состояние кожных покровов свидетельствовали о его преклонном возрасте, кусок древесины в руках, покрытый спиральными узорами, выполнял функции дополнительной точки опоры, а не оружия, как сперва подумал, было, Фарчет Нгбор. Тело старого самца закрывало одеяние из шкур мелких животных с густой шерстью, на шее висело несколько ожерелий из клыков животных и высушенных пальцев дикарей.

Преодолев первую растерянность, молодой князь произнес:

— Как он смог остаться живым после удара стаи?

— На этот вопрос у меня нет ответа, — признал Фарчет Нгбор.

— Может, он в тот момент был слишком далеко? — неуверенно предположил Майр Габор.

— Не произноси пустые слова. Этот абориген очень стар, он не смог бы пройти за это время большое расстояние. Даже на спине животного невозможно двигаться так быстро. Он смог выдержать удар.

— Но как это могло получиться? — изумился молодой князь.

— У меня нет ответа на твой вопрос. Но сейчас мы будем его искать.

К этому моменту старый самец приблизился к подножию холма, остановился, поднял свой кусок растения, направил его на князей квари, начал издавать протяжные, ритмичные звуки:

— Что он делает? — вновь изумился Майр Габор.

— Ответа нет, — признал Фарчет и ударил аборигена легкой волной.

Дикарь пошатнулся, издал протяжный, заунывный звук, выпрямился, вновь выставил кусок растения. Было заметно, что его движения стали более неуверенными, но других последствий удара не наблюдалось. Старый князь едва верил своим органам чувств — разум отказывался принимать столь дивный факт. Не сдержавшись, он обрушил на аборигена всю свою силу, не просто вырвав из его тела жизнь, но и растворив ее в пространстве без всякой пользы. Впрочем, сколько ее было, той жизни, в этом скрюченном теле?