Сергей Лазарев - Прекрасна планета. Книга-размышление

Наземный. А ты упрямый, как баран!

Автор. Но-но, полегче там!

Наземный. И непоследователен к тому же. Ты глупость обуздал бы, и на службу бы поставил.

Автор. Легко сказать, да трудно дело. Молчи уже! Главу мне надо дописать.

Автор ( сам себе ). Нет, ты посмотри, и тон такой задал к тому же, дал, немного воли.

Стылый сырой ветер дул над землёй, гоня низкие свинцовые тучи, и продувал одежду, унося с собою тепло, от чего Наземный зяб и ёжился, и быстрыми шагами стремился добраться станции. Он пошёл через парк вдоль пруда, который возник как кратер от рухнувшего в это место осколка астероида, а под землёй, видать, река подземная была, она-то и наполнила его. Идя, и несмотря на погоду и изредкую дрожь от холода, мысль о порванном шнурке всё никак не оставляла его, и он попутно думал. Но думы его то и дело прерывались предвкушением, когда он видел кучку листьев на своём пути. Завидев цель, он вида не давал и как бы мимо шёл, но приблизившись вплотную, он резко путь свой изменял и кучку ту нагой с улыбкой разбивал. За что, сказать, он был заочно ненавидем дворниками, но тут добавить стоит: кучки те по непонятным всем причинам, сгребя, не убирали долго, а порой и вовсе забывали, так что и по естественным причинам листочки разлетались кто куда, и кучки исчезали.

«Хм… Я видел у Артёма на работе, как кто-то, работая в каком-то электрическом ящике, на концы проводов какие-то трубки надевал и обжимал. Пожалуй, это могло бы сгодиться и для моего несчастного шнурка», – Наземного внезапно осенила мысль. И так, найдя решение, мозг его расслабился, он как-то даже замечтался, и незаметно для себя прибавил ходу.

Добравшись станции, Наземный направился к одному из входов, над которым горел зелёный сигнал. Подойдя к двери, на которой было написано: «Внимание! Вход по одному и по зелёному сигналу», он открыл её, вошёл, и надо полагать, что сигнал над дверью сменился цветом. Он оказался в тесной рамке интроскопа не более чем метра полтора длиной, впереди был турникет: две прозрачные створки, за которыми был зал, посреди которого были ряды сидений. Он подошёл к турникету, раздался лёгкий звук, и створки отварились. Некоторые из сидевших повернулись и посмотрели на него, он тоже осмотрел всех взглядом, и заодно приметив свободное место, пошёл к нему и сел.

Прямо, на стене было большое, почти во всю стену, информационное табло с расписанием, рейсами и направлениями. Наземный нашёл ближайший нужный рейс, посмотрел на время, достал из кармана свой коммуникатор, что-то там понажимал, и купил билет.

Недолго ждать ему пришлось. Рейс объявили, он вышел, нашёл свою платформу, автобус там уже стоял, и дверь была открыта. Наземный вошёл, снова звук тот прозвучал, он по салону дальше прошёл, место своё нашёл, но у окна уже было занято, пришлось ему сесть у прохода.

Он снова вынул свой коммуникатор, достал наушники, надел их, нашёл какой-то исторический фильм о Марсе, включил его и стал смотреть. Немного погодя объявили отправленье, дверь закрылась, автобус тронулся.

Почти две тысячи лет минуло с тех пор, как человек решил сделать Марс обитаемым – своим вторым домом, ещё одним уголком жизни в этом недружественном нам мире. Безусловно, человек увлекался красной планетой и наблюдал её блуждания и раньше, и, конечно, думал и о жизни на ней, но то были суждения, догадки, мечты и фантазии, в общем, всё это было из головы, не более. Началом же отсчёта принято считать когда к планете полетели первые зонды, которые начали передавать первые достоверные данные, находясь в непосредственной близости от планеты, то есть первые настоящие шаги к освоению планеты. Понять стремления человека можно, ведь этот мир так враждебен всей жизни, а ему в особенности, потому что он самое неприспособленное существо в природе, поэтому вынужден перестраивать её под себя, но для этого ему нужны знания, много знаний.

Наземный. Вот, подчиняя природу под себя, не нарушает ли человек её естественный ход, не влечёт ли это для него бед в будущем? Да и вообще он будто чужероден в этом мире.

Автор. Несомненно нарушает, но в этом и таится главная деталь: природа козни ему строит, борясь же с ней, он борется с самим собой, от этого становится умней, умней, и всё умней.

Наземный. Так что же, и выбора что ль нет?

Автор. А никогда и не было, наверно. Иллюзия, всё лишь иллюзия. Он вынужден, да, он чужероден, но неотъемлем, видимо.

И вот, спустя время, по планете колесили немногочисленные беспилотные марсокаты, управляемые с Земли, и слали более подробные данные о составе грунта и атмосферы, сейсмической и метеорологической активности, фото и видео материалы и другие полезные сведения, чем наполняли склад знаний о Марсе. Конечно, исследование планеты, на первых парах, представляло собой скорее удовлетворение любопытства учёных и честолюбия руководителей мировых держав, а все заявления на счёт, как они тогда говорили, колонизации и терраформирования имели скорее характер мнений, предположений, планов на будущее и тому подобное.