Сергей Кобозев - Брянская сверхдержава

И тут мою голову посетила одна провокационная мысль.

– Подожди-кать. Насколько я помню со школьной скамьи, во время резкого сжатия вещество непременно должно нагреваться, так как его атомы тут же начинают весёлую «пляску». Стало быть, если ты сжимаешь атомы до их механического разрушения, то…

– То они тем паче должны раскалиться до белого свечения! – глумливо пропел коротышка. – И это, между прочим, не праздные опасения… Однако спешу тебя успокоить: мои ньютоногенераторы не только сжимают вещество до сверхплотного состояния, но ещё и охлаждают рабочую поверхность до критически низкой темрературы. Так что не тошнуй – всё идёт под моим полнейшим контролем!.. – Состроил на пальцах «козу», что твой панк, небрежно кивнув на платформу: – Беспокойся, глазастик, лучше о том, чтобы под нашим гравитационным полем не оказалось повышенной концентрации водорода, иначе – как бы заманчиво сие ни звучало – мы запустим в действие ядерный синтез, зародив прямо в лаборатории самую настоящую звезду (як дохтур Шпрут)!.. – Зловеще гыгыкнул. – А ещё нам строго-настрого необходимо соблюдать доспустимые нормы гравитации, не то – чем чёрт не шутит! – плазма может сколлапсировать до появления маленькой чёрной дыры (тогда-то нас уже не спасёт никакое защитное поле)!.. – Убрал с рычажка палец. – Ну вот, думаю, на этом довольно… Прошу следовать за мной!

Мы осторожно окружили переливающуюся, как позолота, платформу. Пританцовывающий от предвкушения мужичок выждал секундную паузу, пристально смерил нас взглядом и, наконец, победоносно всплеснул руками:

– Братья мои возрождённые, взгляните на этот шедевр! Перед вами находится поистине уникальная плазма: во-первых, сверхплотная (так как она пребывает под чудовищной гравитацией), во-вторых, низкотемпературная (ибо мы не прибегали к термической обработке воздуха, но, наоборот, охлаждали поверхность) и в-третьих, совершенно стабильная (ведь её надёжно удерживает гравитационное поле)!.. – Осатанело рванулся к компактному стеллажу, расшвыривая по углам инструменты.

– Дядя Игорь такой сти-и-ильнай! – захлопал в ладоши мутант, ожидая очередных новшеств.

Наконец смердящий «стиляга» отыскал необходимые ему агрегаты.

– Так вот, чтобы вы наглядно убедились в первоклассных свойствах моего ионизированного газа, я хочу продемонстрировать вам его невероятную устойчивость к различного рода стихиям… – Поднял над головой самодельный моторчик. – Сперва проведём испытание вихрем!.. Считайте до одного!..

Не успели мы и рта открыть, как наш неистовый мэтр, вопя поверженным Ктулху, врубил до отказа «бандуру» и направил на сверхплотную плазму лихие свистящие шквалы!.. Всё многосложное оборудование сектора тут же «вознеслось» под пронизывающим порывом ветра, однако сам плазменный купол остался совершенно спокойным.

– Ага!!! – взревел толстопуз. – А таперища угостим яго водомётом!!!

С этими словами Игорюня отбросил мотор, схватил пожарный брандспойт, а после с неимоверным азартом крутанул металлический вентиль, окатив бедную плазму гигантским цунами!..

– Ссы, кума, – никого нема!!!

Я лихорадочно отскочил в сторону, готовясь к неизбежному прорыву «плотины», но к моему окончательному изумлению ионизированный газ с лёгкостью справился и с этим чудовищным натиском.

– Ух, в три бога душу мать!!! – бесновался учёный, водрузив на плечо метановый огнемёт. – А тяперя поджарим её свяную задницу!!! Га-га-га!!! – Выпустил шипящий столб пламени, что полностью окутал собою платформу.

– «А мы береты на лоб надвинем / И автоматы удобней вскинем; / И с улы-ы-ыбкою весёлой / Мы будем жечь чужие сёла!» – наяривал Николас армейские песняки…

Наконец маэстро угасил пламя, и перед моим очумелым взором предстала абсолютно невредимая плазма! «Ай да Бульдыш! Ай, прожаренный, сволочь!» – мотнул головой я.

– Ну ты, дядя Игорь, дае-е-ешь! – восхитился художник. – Ничаго крутее в жисти ня видал!

Польщённый толстопузик взвыл чупакаброй, отшвырнул от себя огнемёт, а затем осточертело начал сигать вокруг плазмы, извиваясь вудуистской колдуньей.

– «А мы по локоть да закатаем рукава, / А мы Щукаго расхяращем на дрова! / Мы будем водку жрать, / Мы будем баб юпать!» – ревел он (да так, что вздулись на шее артерии!). – Эх, щищас бы сюды Кылю свежеобоссавшуюся! Да, Кобозь? – совсем снесло ему башню.

Я удорожно вздрогнул и… мгновенно стал возбуждаться, услышав до боли приятную тему.

– Ох, это ты верно затронул… – мой голос дрожал, а не менее дрожащие руки усиленно зажимали расправляющий плечи стояк. – Боже, как она ссалась! Как она ссалась!.. – Нервно провёл ладонью по краснючим щекам, ощущая в паху раскалённую смазку. – Помнится, в прошлом году я как-то помогал ей с разгрузкой пожитков, так она мне за это… Впрочем, давайте-ка лучше исследовать плазму! – Встряхнул головой, прогоняя неудержимые мысли.