Сергей Кобозев - Брянская сверхдержава

– Оборонный сектор, – нетерпеливо вставил я. – Помню, помню… Но, Бульдыш, неужели твоя треклятая плазма может стать надёжным изоляционным материалом? Да ведь это же обыкновенный газ (пускай даже ионизированный)!.. Насколько я знаю, газообразные вещества обладают совершенно ничтожной плотностью – их атомы вообще не сцеплены между собою! Как же они смогут удержать противостоящие им атомы воздуха?! (Я уже не говорю о смерчах и наводнениях!)

Безмятежный Николас весело растянул в ухмылке заячьи губы.

– О Серж, ты ведь даже не знаешь, на что способна раскалённая плазма!.. Её плотность настолько высока, а давление настолько чудовищно, что она мгновенно вытеснит и испарит напирающий на неё воздух!.. Лучшей теплицы нам вовек не сыскать!..

Хитрющий учёный умилённо схватился за сердце.

– Спасибо, Коленька, ты умело вернул етого психа на землю!.. Что ж, идея, конечно, замечательная, ибо раскалённый ионизированный газ – первоклассное средство против атмосферных фронтов (к тому же весьма устойчивое, постоянное и долговечное), что уже позволяет создавать герметичные вакуумы, укрывающие людей от внешних воздействий. – Нерадостно покосился на алую дымку. – Но в чём-то Серёженька прав: сия среднетемпературная плазма не достаточно «горяча» и стабильна, чтобы спасти нас от природных явлений. При резком наплыве бурана она, попросту говоря, прорвётся, как плёнка… И что ж тогда предпринять?

– Я знаю, шо предпринять! – опять заверещал мутант. – Мы должны улучшить свойства нашей плазмы, сделав её высокотемпературной!

Довольный Бульдыш так и расплылся в любовном оскале.

– Ах ты, моя перепёлочка!.. Верно, одна из значимых «хвишек» ионизированного газа состоит в том, что его можно нагревать до бесконечных температур (пока не распадутся ядра на протоны и нейтроны, но тогда это уже будет так называемый нуклонный газ – тот самый, из которого состоят потухшие нейтронные звёзды; а если и дальше продолжать нагревать, то наша субстанция вообще превратится в кварк-глюонную плазму, какую можно было наблюдать в момент Большого Сочного Взрыва!). – Двинул ногой по установкам. – В приниципе, мои плазмотроны способны раскалить плазму до миллионов и сотен миллионов градусов (сделав её «жарче» самого солнца!). Такая высокотемпературная субстанция будет обладать необычайной плотностью (як мяч-футбол!), что идеально подходит для воссоздания непроницаемого купола. Кроме того, запредельная температура поверхности мгновенно испарит любые летящие на неё объекты (хощ бомбы, хощ камни)! – Ностальгически заводил по сторонам «жалом». – Помнится, грешным делом мне даже думалось воплотить эту манящую идею для создания защитного поля, пока я не понял, на что замахнулся… Увы и ах, подобный сверхзаряженный газ невозможно удержать никакими силами – он непременно выйдет из-под нашего контроля, учинив повсюду неслыханные катаклизмы (как в «Человеке-пауке-2», где Доктор Спрут хотел воссоздать «ручную» звезду) … А главное – если мы раскинем такой «горяченький» купол над Брянском, он тут же всех нас и расплавит!..

– Это всё равно что поместить горожан внутрь солнца, – добавил юнец.

В лаборатории нависла тревожная тишина. Гениальный учёный, прикрыв заплывшие, как у Вия, веки, впал в глубочайшие грёзы… В конце концов какая-то блестящая идея вновь озарила его старческий лик.

– Хорошо, – бодро прогундел он. – Высокотемпературная материя никак не подходит. Чтобы жить в комфортной среде, нам понадобится нечто более деликатное… – Плюхнулся задом в кресло. – И тогда стоит обратить внимание на… низкотемпературную плазму!.. Прошу взглянуть вот сюда!

Мы синхронно повернулись к другой круглой платформе, что тут же наполнилась умиротворяющей синей подсветкой, «растёкшейся» над поверхностью полусферой.

– Знаете ли вы, каким ещё образом можно синтезировать плазму (помимо «радикального» термического воздействия)? – сузил глаза коротышка.

Я уж точно не знал, а наш непробиваемый Николас мгновенно выдал очередную тираду:

– Мы можем ионизировать газ (то есть разрушить его атомы) посредством высокого электрического тока…

– Ай, молодец, Коля! – прослезился на радостях Бульдыш. – Во у мине жаних какой дюжай – ня то что ты, Кобозь!..

Польщённый мутант оглушительно заржал на весь бункер, раззявив, как бегемот, широченную пасть.

– Ох, отблагодарю я тябе нынча, дядя Игорь!..

Наконец всё наше внимание было снова приковано к плазме.