Петр Истомин - Синяя линия

Роман задумался.

– Ну, думаю, она иногда все же смотрит кино. Как считаешь?

Боря покачал головой.

– Думаю, что это плохая идея.

– Знаешь, что? Я пойду и приглашу ее. Скажу: «Яна, завтра мы совершим научный прорыв, а послезавтра я приглашаю тебя в кино. После можем посидеть где-нибудь, обдумать основные тезисы моей нобелевской речи».

– Она откажется. Скажет, что вы коллеги, и так нельзя. И будет права.

Да, пожалуй, так и будет… Но ощущение сна наяву, стократно усилившееся после сегодняшнего посещения лаборатории, подталкивало Романа на безрассудные поступки. Он встал со стула.

– Пожелай мне удачи, – сказал он Боре.

– Давай хотя бы подождем до послезавтра.

– Нет, я должен сделать это сегодня.

С этими словами Роман вышел из кафетерия и направился в кабинет Яны, самый большой в корпусе. В приемной он спросил у секретарши «У себя?» и, не дожидаясь ответа, открыл дверь и зашел внутрь. Когда он увидел сидящую за столом Яну, его уверенность будто куда-то испарилась.

– Эм… Привет. Еще раз, – выдавил из себя Роман.

– Привет, – подняла на него взгляд Яна. Только теперь Роман заметил, что она очень изменилась за то время, что они не виделись, словно прошло не десять минут, а несколько часов. Веселость и беззаботность уступили место серьезности. Роман увидел в ее руках телефон и понял, что секунду назад она смотрела в него. Может, кто-то сообщил ей плохие новости, что-то случилось? Еще не поздно уйти.

Впрочем, ее лицо не выдавало никаких эмоций.

– Слушай, я тут подумал… Ты не сочти за наглость, я пойму, если ты откажешься, но просто я подумал, если завтра… Вернее, послезавтра, конечно. Завтра я точно занят. Послезавтра. Если послезавтра ты не занята, может мы могли бы…

– Ты пытаешься пригласить меня? – без малейшей запинки спросила Яна.

– Я? Ты что, нет. Просто, может…

– С радостью, – сказала она.

Роман опешил.

– Серьезно?

– Конечно, почему нет. Созвонимся?

– Эм… Да. Конечно. Завтра?

– Лучше послезавтра. Завтра большой день, – Яна продолжала смотреть на Романа с абсолютно бесстрастным выражением лица, – Я посмотрю, что идет в кино, выберем что-нибудь вместе.

Роман немного постоял, молча глядя ей в глаза, пытаясь распознать подвох. Он думал, что Яна вот-вот рассмеется, скажет что-то вроде «Да я прикалываюсь» и объяснит, почему ни в какое кино пойти они не могут. Но она не смеялась. Просто молча смотрела на него.

– Что ж, отлично. Я пойду, мне надо еще подготовить кое-какое оборудование на завтра. Большой день.

– Само собой. Давай, – взгляд она не отводила.

Роман еще немного помолчал.

– Ладно, до встречи.

– Пока, – тихо сказала Яна.

Он заставил себя развернуться и выйти из кабинета. Она проводила его взглядом до самой двери.

***

Во второй половине дня работа по подготовке аппаратуры лаборатории кипела вовсю. Все сотрудники, включая тех, у кого был выходной или отпуск, приехали, как только узнали об утреннем открытии.

Все были при деле – аппаратура настраивалась, соединения проверялись, алгоритмы тестировались. Роман и Боря давали консультации, проверяли настройки и калибровки, обсуждали возникающие нюансы. Шум, стоящий в лаборатории, да и за ее пределами, стих только около девяти вечера.

– Ну что ж, думаю, мы готовы, – сказал Боря. Рукава его рубашки были закатаны, а галстук он давно снял.

К тому времени Аня уже вычислила максимально точный интервал, в котором откроется (в этом были уверены абсолютно все) временной коридор – примерно между четырьмя и десятью утра.

– Первая смена заступает в четыре утра, – сказал Роман, глядя на часы, – Я предлагаю вам поехать домой и немного поспать. Лично я так и поступлю. Встречаемся здесь через пять часов.

Он попрощался с коллегами, вызвал такси и поехал домой – в небольшую квартиру в спальном районе города. Сидя в машине, он опустил стекло и позволил прохладному воздуху ударить прямо в лицо. Температура его тела, кажется, была повышена на десять градусов. Ближайший к ним по времени потенциальный межвременной туннель до сегодняшнего утра был в две тысячи тридцать восьмом. Четырнадцать лет. Если сегодня они ничего не найдут, то следующая возможность представится только через четырнадцать лет.

Боже, а что они, собственно, будут искать? Ну, допустим, им удастся зафиксировать, что искомое состояние хронионного поля было именно во столько-то часов, столько-то минут и столько-то секунд по местному времени. Что дальше? Попытаться определить точку в пространстве, где открылся коридор? Он не знал, получится ли это у них при текущем уровне используемых технологий. Но что он точно знал – так это то, что бездействовать они не могут.