Вадим Кирпичев - Пограничники Эфы

– Попался, дем! Счас я тебя сфотографирую.

Тем временем Ероша застеснялся своего зверства, заскулил, поднялся на задние лапы и попытался лизнуть Оскара в лицо. Волкодава оттащили, а Шувалов объяснил:

– За дема вас принял. Это потому, что землян редко видит. Теперь извиняется. А ты, Афанасий, остынь, ошибка вышла.

– Какая ошибка? У Ероши нюх, зря шерсть дыбить не станет, давай пальну на всякий случай.

– Нет.

– Как знаешь, Мишка, – бородач с неохотой убрал пистолет и буркнул: – Все равно ведь расстреляете.

– Не мешай, Афанасий.

Пока лейтенант препирался с бородачом, Острый трепал пса по загривку, а когда отпустил, сказал вслед потеплевшим голосом:

– Ероша нечистую силу за парсек чует. Красавец!

Экскурсия продолжилась, но блистать своими знаниями лейтенанту довелось не больше пяти минут. На этот раз их тормознул буддийский монах, тот самый, с бронзовой чернильницей на груди. Он опустился на колени перед старшиной и с поклоном протянул к нему ладони, на которых лежало заточенное лебединое перо.

На рык Острого, как из-под земли, появился дежурный с красной нарукавной повязкой.

– Почему посторонние в части? Что у тебя здесь за бардак, сержант!

Монаха увели, а гранитная физиономия Семена Острого запунцовела – засмущался старшина. Объяснять ситуацию пришлось Шувалову.

Оказалось, что монахи одного из дальних буддистских монастырей многие годы искали череп, который бы подошел для изготовления новой священной ритуальной чаши, габала. И недавно нашли этот череп. На плечах у старшины. Теперь монахи пытаются уговорить Острого завещать череп в пользу храма, а Острый от таких предложений почему-то всегда нервничает. Не готов он принять такую честь, да и авторитет старшины у солдат подрывают монахи своими притязаниями на голову их командира.

Пока Шувалов рассказывал, старшина решил то ли рвение проявить, то ли – а это быстрей всего – отвлечь внимание от досадной для него темы.

– В чем дело? Почему не стреляешь? Кто ведет огонь с такой кислой физиономией! – набросился он на упражнявшегося в стрельбе солдата – тройка экскурсантов как раз шла мимо тира.

С потупленной головой стоял солдат перед старшиной, а тот не унимался:

– В глаза мне смотри! Демову мать, да ты боишься ее! Цели испугался? А еще гала! Да что ты бормочешь, как попик перед апостолом. Смотри.

Острый отобрал у бойца трехствольный автомат, вскинул к плечу. В нише стояла цель – кукольной красоты молоденькая девушка в коротком светлом платьице, белой косынке – и тянула к старшине руки, моля о пощаде.

Бабахнуло раз, другой, и из дымящейся ниши вылетел платочек, тут же подхваченный ветром и улетевший в степь белой змейкой.

– Понял, как надо? И-испа-лнять! Что? На сестру похожа? Врешь! Сестра тут ни при чем. Ты красоты ее испугался. Трусость свою за жалость прячешь.

Острый ткнул кнопку на пульте. Появилась цель – шикарных форм блондинка в серебристых шортах и курточке. Стриптизерша завертелась вокруг шеста, не забывая воздушными поцелуями смущать солдата. Тот медлил, огонь не открывал. Багровея гранитным лицом, старшина заорал страшным голосом, и солдат начал неуверенно стрелять.

Шувалов разъяснил Оскару суть воспитательного момента в фирменном стиле тринадцатой заставы:

– Настоящий старшина – это папа Карло наоборот. Тот из чурки сделал человечка, а старшина человечков обтесывает в чурки.

– Ты это о чем? – спросил вернувшийся Острый.

– Да так, Сеня, сказочку одну вспомнил.

Инспектор со своим эскортом успел отойти от тира шагов на десять, когда старшина оглянулся, решил проверить ход упражнения. Автомат зачастил одиночными.

– Другое дело – может! – обрадовался Острый.

– Разве запрет на убийство не касается пограничников? – вопрос Оскар адресовал лейтенанту.

– Касается, и в самой полной мере. Пограничник никогда не выстрелит в человека. На Эфе запрет на убийство – абсолютный запрет.

– Тогда…

– Настоящий пограничник ничего не должен бояться, в том числе – и красоты. Вот и тренируемся помаленьку.

За спинами тройки звучали мерные уверенные выстрелы. Солдат сосредоточенно расстреливал очередную блондинку.

– Кстати, вон там идет чемпионат отряда по дуэлям, и его надо обязательно посмотреть – любопытное зрелище! – Шувалов показал в сторону дальнего стадиончика, с трибуны которого, занятой солдатами, как раз донесся взрыв хохота. Похоже, там действительно было интересно.