Сергей Палий - Изнанка

В такой позе его и застал сотрудник охраны.

— Облачайся, ловелас сушеный. Поехали, город покажу…

Мальчишка посмотрел на вошедшего человека очумевшими глазами, задержал взгляд на дорогих запонках его пиджака и до идиотизма счастливо улыбнулся…

— Выкладывай, — резко сказала Сти, заходя в гостиную.

Мужчина, до этого момента ерзавший в кресле с высокой спинкой, вскочил и выпустил из ноздрей воздух, как разъяренный бычара. Надо, отдать должное его внешним данным — он как раз подходил под образ гиганта-осеменителя: рослый, с широкой костью и выдающимися скулами, коротко стриженный и слегка сутулый. Единственное, что его выдавало, — умные голубоватые глаза с полопавшимися от долгого пребывания в С-пространстве сосудами.

— Выкладывай, выкладывай, — повторила она.

— Если я выложу, у тебя соски набухнут! — грубо ответил он, выпустив пар.

— Не хами. — Сти забралась на кожаный диван с ногами и жестко посмотрела на него. — Сядь, Роберт. И по порядку, по порядочку… без эмоций.

— Хватит мне подмигивать! — взвился бык-осеменитель, когда женщина в очередной раз моргнула. — Лечись, блин, если у тебя веко западает!

— Сядь, — морозно улыбаясь, повторила она и отхлебнула морковный сок.

Роберт наконец сумел взять себя в руки и грохнулся в кресло, хмуро глядя на Сти. Стараясь не срываться, проговорил:

— Я сегодня узнал, что накануне человека убил. Там, на встрече с головорезами этого… как его… Вахида.

— В каком смысле? — удивилась она. — Ты же в эсе был.

— Был… — протянул Роберт. И не выдержал: — Что вы со мной сделали, сукины отродья?! Я в последние дни путаться начинаю! Иногда посреди улицы остановлюсь и понять не могу: реальность ли вокруг? Или я сейчас мирно валяюсь на кровати, похрапывая?! Так недолго натуральным шизоидом стать, между прочим! Без всяких там шипящих приставок…

— Да расскажи ты толком, истерик! — в свою очередь, заорала Сти, шарахая стакан с соком об стол. Оранжевые капли подпрыгнули и чиркнули ее по щеке.

— Пацан тот, которого я в эсе об асфальт приложил, сдох! Под С-визором, у себя в квартире в Краснодаре, понимаешь?! Утром его по наводке соседской менты из местного отделения нашли. Обоссался и помер.

— Что ж ты орешь? — несколько разочарованно поинтересовалась Сти. — Мало ли… сердечко у болезного не выдержало. Или наркоты какой-нибудь передозил.

— Какой на хрен болезный?! Он разрядник по боксу, а болел только свинкой и ветрянкой. В детстве! Не курит даже! Не курил, точнее…

— Слушай, ты чего развел балаган? Как баба, ей-богу…

— Кристинка… — прошептал Роберт, глядя на нее в упор, — все, шуточки кончились. Менты сдали это дело федералам… Там, под Усть-Лабинском, во время катавасии меня человека три видели точно. Деревенские, наверное. Свидетели железные. Так что кранты. Меня ж если свои поймают — хана. В Соликамск, на «красную зону», отправят. Рассказать, что там с бывшими операми делают?

— Уволь от подробностей. — Сти наморщила нос.

— И еще… ты не отбрехивайся, послушай. Время смерти этого паренька совпадает с моментом, когда я его по асфальту размазал в эсе. Это не случайность, Кристинка…

Женщина провела ладонями по лицу — правая щека была немного липкой от разбрызгавшегося сока.

— Ладно, поехали в институт. Спросим у наших ученых мужей. Они с тобой экспериментировали, вот пусть и объясняют.

Сти постаралась сказать все это спокойно, но внутри уже что-то екнуло. И когда они спускались на лифте вместе с Володей и Ромой, и когда выходили из подъезда, и когда садились в машину — ее не покидало то самое тянущее предчувствие, которое она впервые испытала в метро, в тот памятный вечер на Таганке. Пугающая и спесивая энергетика буквально искрила в голове и груди, возвещала о чем-то новом. Мысли тасовались, Сти не успевала схватить и окучить хотя бы одну. Она зажмурилась и почувствовала, как знакомое возбуждение постукивает где-то возле горла, снизу вверх.

Машина мягко тронулась, выворачивая на бурлящий слякотью проспект Мира. Роберт сидел рядом, теребил рукава свитера и хмуро глядел на свои ботинки сорок четвертого размера.

Неужели теперь в С-пространстве можно убивать по-настоящему?.. Ну дела.

Институт Исследования Сновидений, который полностью финансировала Сти, находился под полуразрушенным стадионом неподалеку от Малаховки. Официально объект считался секретным правительственным бункером, и поэтому местные зеваки по старой памяти старались не совать нос за предупредительные ограждения. Семь минусовых ярусов разместились точно под ветхими трибунами с облезлыми красными и синими креслами из дешевого пластика и занесенным снегом полем.