Виталий Сертаков - Баронесса Изнанки

— Я выяснил, надо удержаться три круга, — поделился дядя Саня. — Три круга никто не может.

Справа потянулись ряды ремесленников. Плетеные кресла и резные комоды из ореха, шерстяные костюмы, изысканный лен и редкостный шелк, булатные кинжалы с заговоренными клинками и бронзовые доспехи, расписанные готическим письмом, подушки и перины, чеканка и дымчатое стекло. Свечи белые с невидимым огнем, свечи красные, гадальные, свечи черные для вызова демонов, цайтмессеры разной сложности — от простеньких, способных уловить искривление времени на дистанции не больше пяти метров, до мощных агрегатов, собранных с помощью магии, которые, по уверениям продавцов, наводили своих обладателей на клады, спрятанные тысячи лет назад.

За цеховиками в черных бархатных, расшитых звездами палатках зазывали прохожих гадалки и ведьмы всех мастей. Не иссякала очередь к шатрам иллюзионистов. Бешеный интерес у сельчан вызывали помосты «спорщиков». Бернар и дядя Саня согласились, что о таких забавах в Верхнем мире и не слыхали.

Анка видела пузатого мужика с усами до груди, который на спор выпил залпом трехлитровую кружку эля. На другом помосте ведьма спорила, что вынет руками оба глаза, и с успехом проделывала сей маневр под жалобные возгласы девиц. Бережно вытаскивала глаза, они повисали на ниточках нервов, и снова запихивала их обратно. Потом она спорила на удвоенную ставку, что укусит глаза своими же зубами, на сей раз не вытаскивая глаза из глазниц. Обалдевшие крестьяне снова не верили и снова попадались. Ведьма вынимала вставную челюсть и клацала искусственными зубами. На следующем помосте юноши стравливали между собой зубастых мордатых чудовищ, похожих одновременно на жабу, хамелеона и бобра. Дети визжали, показывали пальцами и прятались за спины матерей.

— Это мелкие кикиморы, — скучно объяснил фомор. — В диком виде в Логрисе почти не осталось, добывают у славян. Отличные драчуны и чуткие сторожа. В благородных домах считается престижным держать пару кикимор. Там, где они прикормлены, не водятся другие злые бесы...

Тут Уг нэн Наат несколько отвлекся, потому что проезжали ряд, целиком арендованный его земляками. В половине случаев, разглядывая товары Капитула, Младшая не догадывалась об их назначении. В высоких запечатанных бутылях без всякого подогрева бурлили разноцветные жидкости. Чуть дальше седая широкоплечая старуха демонстрировала покупателям широкий выбор черепов, отнюдь не человеческих, со вставленными в глазницы прозрачными камнями. Великаны продавали свою гордость — длинные узкие мечи, спрятанные в посохи. Продавали ручных сов и летучих мышей, шубы из волков и лисиц, снегоступы и валенки. Завидев карету со знакомым гербом, многие торговцы бросали дела и подходили, поздороваться. Магистр был вынужден остановиться и вежливо раскланивался с дальней родней. Анка так и не поняла, считается Уг нэн Наат главнее всех, или у фоморов почти демократия.

Дальше начались ювелирные ряды, издалека Анка плохо видела, поэтому стало неинтересно. Зато к карете подбегали мальчишки с подносами на голове, за одну серебряную монету Анка угостила всех ячменным пивом и целой жареной козлиной ногой.

— Мы находимся во владениях Неблагого двора, — перевел очередную тираду фомора дядя Саня. — Здесь не обязательно придерживаться зеленых цветов в одежде, но желательно носить что-нибудь блестящее. Например, вот такое.

Анке досталась довольно тяжелая цепочка на шею, где золотые стершиеся монетки соседствовали с сомнительными хвостиками, кисточками и красными камешками, но в целом получилось весьма ярко и празднично.

— И еще! Мы можем называть их Неблагим двором, или Темным, но сами фэйри предпочитают называться Добрыми Соседями.

— Я все равно не говорю по-вашему, — отмахнулась Анка.

— Иногда и на русском стоит промолчать, — бросила загадочную фразу Мария.

— Куда мы едем? — С крыши кареты Младшая разглядывала сотни торговых палаток. Ей до невозможности хотелось выйти и побродить здесь, тем более что Хранительница традиций уже продала очередной пучок травы Ахир-Люсс за целый мешок серебряных монет. Среди травников мгновенно разнеслась весть, что на ярмарке появилась редчайшая трава, растущая лишь в Пограничье, в суровом и опасном краю, где выходят на охоту демоны. Карете несколько раз заступали путь настойчивые личности с предложением об оптовой продаже, но тетя Берта всякий раз отказывала. Младшей тоже отсыпали местных денег, в которых она ничего не понимала, однако одну в ряды не отпустили.