Олег Шовкуненко - Битва во мгле

— Стойте! Погодите! — Жерес уцепился за последний шанс, как утопающий цепляется за соломинку. — В генераторном зале есть зонд слежения, обладающий функцией двустороннего контакта. Я попробую уговорить Катрин остановиться или, по крайней мере, попытаюсь задержать ее.

Горбясь под шквалом скептических взглядов, майор запросил связь с зондом.

Многогранный черный шар, опираясь на невидимые щупальца магнитной подвески, плавно соскользнул со своего столетиями насиженного места. Зонд бесшумно и уверенно поплыл вдоль ряда угрюмых, деловито гудящих блоков. Его полет был плавным и размеренным, исключающим любые скачки и биения. Подражая заправскому кинооператору, робот поднялся под самый потолок, пытаясь продемонстрировать зрителям всю необъятность генераторного зала. Машина сориентировалась в пространстве, а затем обратила взор своих сверхчувствительных камер к полукруглым воротам.

Не успела настройка завершиться, как многослойный дверной портал распахнулся. Включение освещения запаздывало, поэтому лившиеся сквозь дверной проем лучи стали единственным источником света, который разделил мир на белые и черные части. Белым являлось теплое живое сияние вестибюля. Черным — огромный холодный зал заодно с одиноким мрачным силуэтом, который застыл на его пороге.

Невзирая на темноту, незнакомец сделал несколько уверенных шагов в глубину. Датчики резервной системы жизнеобеспечения тут же отреагировали на это движение. Аварийное освещение вспыхнуло тусклым красноватым мерцанием. Волна света прокатилась по всему залу и выхватила из мрака стройную фигуру, распущенные черные волосы, зеленые кошачьи глаза. Действуя словно по заранее отработанному плану, женщина подошла к первому из генераторов. Она извлекла из сумки портативный плазменный резак и принялась вскрывать массивный кожух.

— Катрин! — голос звучал откуда-то сверху и походил на мольбу из потустороннего мира. — Катрин, это я, Кристиан. Ты слышишь меня?

Злоумышленница даже не шелохнулась. Несколько секунд царило молчание. За это время черный зонд опустился ниже и повис всего в нескольких метрах от женщины. Один из его объективов ожил, проецируя перед Катрин подрагивающую голографическую картинку. Мужчина в форме офицера протягивал перед собой руки и печально звал:

— Катрин, что ты делаешь? Опомнись! Иди ко мне! Я помогу тебе, и все будет как прежде!

Металл поддавался с большим трудом. Многослойная теплозащита как губка впитывала в себя энергию, предназначавшуюся для резки. Прекрасная террористка меняла один зарядный баллончик за другим, но результат оставался неизменным. Бесперспективность этого метода понемногу стала доходить до ее сознания. Отшвырнув в сторону бесполезный инструмент, она издала дикий первобытный вопль, в котором воедино слились ненависть и безумство. Ее тело изогнулось в дугу, а взгляд взметнулся к звездам.

Только сейчас лицо женщины глянуло в камеру. Если бы протонный мозг маленького робота был способен чувствовать, он наверняка содрогнулся бы от этого зрелища. Черты ее были прекрасны, как и раньше, но их искажала гримаса злобы, которая билась в безуспешных поисках выхода. Но не это было самым страшным. Самым страшным были глаза. Они не принадлежали бесчинствующему телу. Они походили на глаза маленького беззащитного ребенка, заживо распятого у позорного столба. Боль, страдание и невыразимое отчаяние вырывались наружу вместе с каплями сверкающих слез.

— Катрин! — страшный вопль эхом отразился от равнодушных стен холодного зала. — Катрин, держись! Держись ради нашей любви! Еще совсем немного, мы близко!

Этих слов было достаточно, чтобы разбудить дьявола, затаившегося после первой неудачи. Оцепенение покинуло тело женщины. Подобно взбесившейся тигрице она заметалась по залу в поисках новой цели. И цель нашлась…

Люк канала энергетических линий оказался под силу даже хрупким женским рукам. В мгновение ока крышка отлетела в сторону. Зал озарился мерцанием сверхпроводников, несущих миллионы вольт к желудкам ненасытных генераторов. Хищно взглянув на них, женщина подняла резак и сделала шаг навстречу зияющему колодцу.

— Нет! — изображение офицера стало на пути Катрин. — Нет, любимая! Ты должна бороться! Они не смогут отнять тебя, если ты будешь бороться!

— Прости, — прошептали непослушные губы, глаза лакрылись, и дрожащее тело бросилось в темную бездну.

Она упала на толстенные кабели, которые, словно бревна, наполняли утробу темного силового туннеля. Катрин не чувствовала боли, она действовала как машина. Следуя заложенной программе разрушения, женщина вонзила огненный луч в изоляционный слой первой генеральной линии.