Олег Шовкуненко - Битва во мгле

Соображая, что еще можно предпринять, Грабовский замолчал и нахохлился подобно продрогшему воробью.

— Ну, извини. — Доктор подкралась сзади и нежно запустила пальцы в густую шевелюру землянина. — Мне тяжело привыкать к законам, по которым живут люди.

— Ладно, я вместо тебя поговорю с Жересом. — Марк высвободился и резким движением поднялся на ноги. — Постараюсь уговорить его продолжить изучение мозга Катрин.

— Для этого совсем не обязательно обращаться к майору. — Дэя не позволила лейтенанту уйти.

— Не понимаю, о чем ты говоришь?

Выдерживая паузу, доктор чинно подошла к слиту. Скормив машине плоский накопительный кристалл, она тут же послала команду на воспроизведение. Марка буквально ослепил поток белого света, ударившего из проектора. В его лучах, красуясь всеми своими извилинами, кровеносными сосудами и нервными волокнами, медленно вращался человеческий мозг.

— Что это? — Грабовский был поражен достоверностью изображения.

— Продукт передовых технологий. Мы использовали еще один замечательный аппарат, который, как и биоволновой спектральный томограф, хранился в запасниках «Трокстера». Нам удалось полностью скопировать содержимое черепной коробки доктора Рене. Это точная модель, воспроизводящая биологические, физические, химические и прочие свойства исходного материала. — Дэя провела рукой рядом с изображением. — С его помощью можно до последней клеточки восстановить мозг донора.

Глядя на живописную анатомическую картину, Марку стало не по себе. Кто знает, задержись они еще денек-другой на Земле, и какие-нибудь гадкие монстры могли вот точно так же глазеть на его извилины. Лейтенант попытался отогнать малоприятную мысль и поинтересовалс я:

— И где же тот самый аномальный участок? Что-то я не вижу никаких внешних изменений.

— В том-то и странность. Такое впечатление, что нормальные клетки человеческого мозга как будто подменили на другие, принадлежащие абсолютно другому виду. Самое удивительное, что замена произведена не подряд, а выборочно, повинуясь какой-то странной схеме.

— Это можно как-то проиллюстрировать?

— Конечно. — Дэя принялась за работу. — Что бы мы делали без спектрального томографа! Но и ему пришлось попыхтеть, исследуя каждую клетку в аномальной зоне.

Марк ждал. Он надеялся увидеть скопление светящихся точек, которые, подобно муравьям, спешили сконцентрироваться в одном месте.

— Получилось! — Вслед за словами доктора алые огоньки расцветили небольшую затылочную область.

— Вот это да! — только и смог вымолвить Марк.

Его глазам предстал не полный хаос, а строгая упорядоченность и симметрия. Огненные светлячки складывались в четкие линии, которые в свою очередь образовывали множество многоугольников, окружностей и спиралей. Комбинация этих фигур давала замысловатую звезду, внутренность которой заполнял асимметричный геометрический орнамент.

Грабовский как завороженный смотрел на огненное клеймо. Он мог поклясться, что уже видел его. Что-то пугающее, дикое и первобытное ассоциировалось с этим рисунком, но вот что? Марк закрыл глаза и, напрягшись, попытался прорваться сквозь пелену забвения.

«Внимание, полная эвакуация! Угроза нападения! Внимание, полная эвакуация…» — под аккомпанемент сирены лагерь наполнил холодный искусственный голос.

Звуковая какофония так и осталась бы незамеченной инженером Тануком, если бы не легкая вибрация, ежесекундно сотрясавшая дно его любимой ванны. До выяснения причин столь странного явления Танук еще несколько секунд позволил себе понежиться в несказанно приятной мутной жиже. Однако в окружающем мире что-то несомненно происходило. Памятуя всю опасность совместной деятельности с дикими землянами, инженер заставил себя высунуть голову над поверхностью живительного физраствора.

От представшей перед глазами картины хвост Танука поледенел от ужаса. Аварийное табло сияло пурпурно-алым светом и сигнализировало о наивысшей степени опасности. Таймер над ним насчитал уже целых тридцать семь секунд с момента поступления сигнала. Взгляд насмерть перепуганного нэйджала метнулся к соседнему контейнеру. О ужас! Ванна командора Хризика была пуста! Широкая цепочка грязных следов свидетельствовала о поспешном бегстве ее владельца.

«Меня бросили! Я остался один! — эта мысль была единственной, которую трясущееся естество инженера произвело на свет. — Бежать! На посадочной полосе еще могут остаться флаеры!»