Уэн Спенсер - Оборванный след

Но Укии стало дурно от самой мысли.

— Ничего. Пусть восстановится. Я только хочу забрать Алисию и остальных.

Коллин слегка расслабился, услышав такую весть.

— Пусть берет проклятых Тварей и уходит.

Вторник. 7 сентября 2004 года

Ферма Брыкаюшегося Оленя

Индейская резервация Уматилла

Укия находился в полной, беспросветной темноте. Из темноты его вернул только голос Макса откуда-то справа.

— Спокойно, — приговаривал Макс из черноты. — Не повреди ногу.

Укия поднял голову, беспомощно моргая. Больной глаз покрывала черная повязка. Так как и здоровый глаз был прикрыт, когда голова Укии лежала на плече у Макса, он временно полностью ослеп. Теперь юноша разглядел, что машину ведет Джаред, рядом с ним сидит Сэм. В свете фар впереди вырос амбар для сена — большая штуковина, сгорбившаяся посреди пустой равнины.

Укия полулежал на боковом сиденье, нога его была перевязана в колене и вытянута. Бок прикрывала окровавленная повязка. Все остальные раны болели. Укия вспомнил свою драку с Дегасом — но все, что случилось после, покрывала сплошная пелена боли. Все силы, очевидно, ушли на исцеление нанесенного Дегасом вреда. То приходя в сознание, то снова падая в темноту, он мог доверять одному лишь Максу.

— Что случилось?

— Ты победил, — ответил Макс. — Мы забрали то, за чем пришли. И даже немного больше.

— Ты хоть помнишь, за что дрался? — спросил Джаред с водительского сиденья, не оборачиваясь, но в голосе его звучала улыбка..

— Пройдет не меньше двух дней, прежде чем я на самом деле вспомню произошедшее, — посетовал Укия, поворачивая голову, чтобы восполнить потерю глаза. — И то — если мне повезет и память все-таки вернется.

— Она вся здесь. — Макс продемонстрировал раздутый мешочек, слегка пульсирующий тревогой.

Сарай в свете фар вырос еще больше. Джаред медленно описал вокруг него дугу и остановил пикап. По прерии им навстречу двигалась цепочка фар.

— Они идут за нами? — простонал Укия, чувствуя присутствие Стаи, исходящее от едущих машин — по большей части мотоциклов, среди которых затесалась парочка автомобилей.

Джаред хмыкнул, выключая мотор грузовика.

— Они не желают оставлять производителя в одном грузовике с пятью Онтонгардами. Не дают нам так просто удрать, чтобы в одиночестве поиграть с частями овипозитора.

— Будем надеяться, ты не ошибся. — Макс отстранился от Укии, забирая свое тепло, и велел ему: — Оставайся здесь.

Он выскочил наружу — и вскоре вернулся с бутылкой теплого «Гаторейда», упаковкой ветчины, шестью шоколадными батончиками — и в компании Ренни.

— Пять Онтонгардов? — спросил Укия после того, как отпил из бутылки.

— Еще Квин и какой-то мальчик, — небрежно назвал Макс двух добавочных Тварей, глядя в основном на Ренни. — Как скоро Дегас может оправиться и погнаться за Укией?

— Укия честно победил в поединке и заслужил свое право посмотреть, чем это кончится. — Ренни переменил набухшую кровью повязку на боку юноши. — Если Дегас снова захочет схватиться со щенком, это будет еще один честный поединок. На который ни один из противников пока что не способен.

Макс нахмурился.

— Ты имеешь в виду, что Дегас явится, как только уверится, что может победить?

— Возможно, — пожал плечами Ренни, вытягивая микробов из повязки Укии. — Но тогда он будет на моей охотничьей территории, а это многое меняет.

Джаред зажег в сарае свет и распахнул широкие ворота, которые раскрылись с глухим скрипом. Ночь наполнилась запахом свежего сена. Сеновал был забит до отказа, но первый этаж оказался свободен, оставляя достаточно пространства для работы.

— Сейчас начнется, — пробормотал Макс и пошел выгружать стальные цилиндры из кузова грузовика.

Они никак не пометили бочки заранее и теперь положились на удачу. В первой бочке оказалась Зоя — полностью восстановившаяся, она яростно скалилась. На нее немедленно наложили стазисное поле. Пока Зоя пребывала в полнейшей неподвижности, у нее взяли образец волоса, отобрали образец человеческих ДНК и прогнали их через аппарат повторного упорядочения.

Вернее, это сделал Джаред. Укия обнаружил, к своему разочарованию, что подробности работы с аппаратом, вместе со всей микробиологией, полностью отсутствуют в его памяти.

— Ты просто еще не вырос, щенок, — объяснил Джаред, не отрывая взгляд от монитора. — Ты еще не можешь отделить свою собственную память от чужой.