Вадим Тарасенко - Любимец Бога

И вот этот корабль с Земли. В принципе, ничего необычного в этом не было. Экипаж, непосредственно присутствуя при сборке, до тонкостей узнает корабль, на котором ему предстоит лететь, обживет его и, если надо, попросит что-то изменить. По мелочам, конечно. Но как часто такие мелочи оказывались именно той последней каплей, из-за которой корабль шел на дно. Вернее, навсегда и бесследно исчезал в холодных глубинах космоса.

Но что-то не давало покоя Богомазову. Что-то было не так. И, лишь находясь в сборочном цехе, где по традиции будущий экипаж космического корабля приветствовали все сотрудники базы, он понял причину своего беспокойства. Среди толпы улыбающихся людей Богомазову неожиданно в голову пришла мысль: «А ведь очень скоро о прибытии будущего экипажа узнают американцы». Почему это крайне нежелательно, начальник базы и сам себе не смог бы объяснить. Ну, прибыл будущий экипаж очередного космического корабля. Делов-то. Так уже было десятки раз. Но вновь, как и в разговоре по видеофону с Кедриным, полковник почувствовал, что человек или люди, готовившиеся к прыжку в гипер, должны быть необычными. Нет, не в плане личного мужества и храбрости. Это само собой разумеется. Что-то в них должно быть еще. Вот только что, он никак не мог сформулировать. Что-то копошилось в голове, никак не сбиваясь в мысль. И это немного раздражало. Как иногда напоминающее о себе легкой болью в груди сердце.

«Служба безопасности у нас вообще мышей не ловит, — улыбаясь и произнося приветственную речь, чуть раздраженно думал Богомазов. — Умные хозяева как поступают? Сначала от мышей избавляются, а потом только запасы в погреб складывают».

Но Служба безопасности мышей ловила. Это Богомазов понял, едва он и Титров остались одни в крохотном кабинете.

— Разрешите представиться еще раз — майор Службы безопасности Титров.

— А я уже было подумал, что Кедрин перестал ловить мышей. — Семен Петрович неожиданно для себя легко рассмеялся.

— Нет, директор Службы безопасности ловить мышей не перестал, впрочем, и крыс тоже. — Невысокий, крепко сбитый майор Службы безопасности скупо улыбнулся.

«А ведь это волкодав. Если надо, клацнет челюстями — не подавится», — глядя в спокойные серые глаза собеседника, подумал Богомазов. Он вспомнил, как в детстве мечтал стать разведчиком. «И пришлось бы вот так, чуть улыбаясь, людей убивать. Нет уж. Уж лучше космические корабли собирать».

— А трое из вашей группы тоже из Службы безопасности?

— Да.

— И как я должен вам помогать?

— Вести себя обычно, как и раньше. Если я не ошибаюсь, у вас завтра по план-графику предстоит большой объем профилактических работ вне базы?

— Да. Надо заменить кое-какие блоки в системе энергоснабжения, у которых вышел срок эксплуатации.

— Вот и отлично. И вот еще что. Сегодня ночью мои люди установят кое-какую аппаратуру в вашем кабинете.

— Делайте все, что необходимо.

— Вот и отлично.

«Кедрин таки вычислил "крота"... или почти вычислил. Без конкретного плана он своих людей бы не прислал. Да и этот вопрос насчет завтрашних работ. Нет, план по поимке предателя уже есть. И по скорой поимке. По идее, сюда уже пора присылать и настоящий экипаж. — Богомазов сидел за своим столом и смотрел на дверь, через которую только что вышел Титров. — Интересно, так кто же он?» — уже в который раз начальник базы задавал себе этот вопрос.

Объединенная Россия. Украина. Крым, г. Партенит.

Санаторий Министерства обороны «Крым».

Почти за два года до описываемых событий.

31 августа 2188 года. Понедельник. 8.40 по местному времени.

Кусочек хлеба взмыл в голубизну неба. Через секунду он уже падал вниз с высоты двенадцатого этажа. Морская чайка, привычно спикировав, схватила его и по плавной, размашистой дуге развернулась в сторону синевшего неподалеку моря. Двое стоявших на балконе проводили ее взглядом.

— Да, огорошили вы меня, Игорь Николаевич. Я — и вдруг любимец Бога. — Невысокий темноволосый парень задумчиво ломал кусок хлеб.

— Вообще-то, любимец Бога — это не узаконенный термин. Его ввел академик Хохлов. Знаете такого? — Полковник Северский вопросительно посмотрел на Бориса Ковзана.

— Слышал. Но признаться — ничего конкретного. Знаю только, что он физик.

— Для начала и этого достаточно. Так вот, этим термином академик предложил называть людей, которым везет в жизни. Причем везет по-крупному. Например, как вам, Борис.

— Мне кажется, слово «везет» предполагает случайность.