Вадим Тарасенко - Любимец Бога

— Будет исполнено, господин президент.

— Вот и отлично. Кстати, насчет оперативности американцев. Они нашли у себя Хью Уильямса. Помните, о нем упоминал академик Хохлов? Лучшей кандидатуры им и не найти. Кстати, можете ознакомиться с его досье. Вам будет интересно. Тем более что этот Хью Уильяме ваш коллега по профессии.

Кедрин удивленно посмотрел на президента. Тот улыбнулся и пояснил:

— Он кадровый разведчик. Полковник ЦРУ. И даже несколько лет работал у нас в Москве, — с этими словами президент открыл лежащий на столе ноутбук и развернул его экраном к Кедрину.

«Так, Хью Уильямс. — Директор СБ посмотрел на фотографию молодого, чуть больше двадцати лет, парня. — Лицо приятное, открытое». — Глаза вновь заскользили по тексту.

«Родился в 2144 году в Бостоне. Окончил Гарвардский университет, факультет журналистики. В 2166 поступил работать в ЦРУ. С 2166 по 2170 год работал в Пекине как корреспондент газеты "Boston news".

С 2170 по 2174 год в качестве руководителя японского отделения журнала "Business review" работал в Токио».

Кедрин взглянул на следующую фотографию — тот же человек, но старше и серьезнее.

«С 2174 по 2180 год работал главным редактором журнала "Бизнес и политика"»... «Стоп. — В голове сразу зашумело. — Но там же работал нелегал, выдававший себя за нашего, за русича. А этот Уильямс уже везде засветился как американский журналист. И у того было совсем другое лицо. Я же отлично помню это дело, я не могу не помнить. Ведь тогда... тогда, пытаясь взять его, мы потеряли одного из лучших наших агентов, моего младшего брата. — Кедрин судорожным движением кликнул курсором еще по одной фотографии, увеличивая ее. — Господи, он же сделал пластическую операцию...» На него с пятнадцатидюймового экрана смотрело знакомое улыбающееся лицо Глеба Невзорова, убийцы его младшего брата.

Увы, очень часто целесообразность — приходится мачехой справедливости...

Луна. Море Изобилия.

База «Циолковский» Объединенной Руси.

12 августа 2190 года. Четверг. 15.02 по СЕВ.

— Капитана Ковзана просят срочно зайти на командный пункт. — Микрофон в каюте сделал паузу и вновь заговорил голосом дежурного по базе: — Капитана Ковзана просят срочно зайти на командный пункт.

«Что, еще один астероид на голову падает?» Борис включил связь с командным пунктом базы:

— Капитан Ковзан. Сейчас буду.

«Циолковский» был меньше «Востока». Но меньшие размеры проектировщики "постарались" компенсировать неудобствами перемещения. И это им удалось. Там, где на «Востоке» предусматривались пандусы, на «Циолковском» устанавливались трапы, углы наклона которых явно были неравнодушны к девяноста градусам и всеми силами стремились их достичь. И, наверное, только благодаря малой силе тяжести не было паломничества в медблок с ушибами, вывихами и переломами.

Преодолев два, Борис очутился на командном пункте. Мельком взглянув на вошедшего, дежурный базы лишь кивнул головой в сторону одной из кабинок с видеофоном.

— Здравствуй, Борис. — На экране светилось лицо академика Хохлова.

— Здравствуйте, Сергей Павлович.

— Отлет завтра?

— Да, в двенадцать пятнадцать по Москве.

— Волнуешься?

— Немного.

Разговор явно не клеился.

— Как американец?

— Нормально. Держится спокойно.

Оба замолчали. Летели секунды. Из мимолетной пауза, быстро проскочив семейство долгих, попала в разряд неловких и уже начала пробираться в класс тягостных. Борису вдруг представилось, как он на Луне, словно на гигантской карусели, стремительно вращается вокруг неподвижно сидящего на Земле, серьезного академика. Он невольно улыбнулся. И эта улыбка словно соединила двух человек, находящихся на сравнительно близком для живущих в конце двадцать второго века и невообразимо огромном для их далеких предков расстоянии.

— Борис, ты только вернись, — дрогнувшим голосом донеслось с Земли.

— А куда я денусь?

«Вот деться мне как раз есть куда — вся Вселенная!»

— Жаль, что я не смогу сейчас чокнуться на дорожку за твое здоровье, — пожалели с Земли.

— Прилечу, чокнемся.

— О, тогда это уже будет не так называться!

Вновь на Земле и на ее вечной космической спутнице заулыбались.

— Борис, а я ведь, как и ты, украинец. Родился в Житомире. Поэтому, раз уж мы не можем сейчас чокнуться, давай споем нашу украинскую песню, — вдруг предложил академик.

— С удовольствием!

И с Земли неожиданно красиво, чисто донеслось:

Дивлюсь я на небо