Аркадий Анин - Байки из ада (сборник)

Глеб не на шутку озадачился.

– Погоди-ка. Если это не сон, тогда сон – моя жена и моя жизнь дома? Ну, это – чушь какая-то.

Он схватил лежащий в тумбочке телефон и судорожно набрал номер жены.

– Алло! Это ты, котик? – зазвучал в трубке родной голос. – Почему не звонишь? Скучаешь по мне?

– Как я рад тебя слышать, родная! Ты не представляешь! Я и не полагал, что во сне буду говорить с тобой по телефону.

– В каком сне, дорогой? Я тебе сегодня приснилась? Расскажи.

– Нет. Ты сейчас мне снишься! Вернее, мне сниться, что я с тобой разговариваю…

– Если ты хотел меня обидеть, у тебя это получилось, милый! Как навеселишься – звони, – обиженно сказала жена, и родной голос сменили короткие гудки.

Озадаченный Глеб еще некоторое время сидел неподвижно с трубкой у уха, пытаясь собрать разбросанные звенья сознания воедино. Не добившись, хоть каких бы то ни было вразумительных доводов доказательства или опровержения реальности, или нереальности происходящего, положил на место телефон и принялся уплетать оставленный санитаркой завтрак.

Не успел он проглотить последнюю ложку остывшей каши, как в палату с обходом вошел врач с медсестрой.

– Ну, любезный Глеб Иванович, как вы себя чувствуете?

– Ужасно, доктор! У меня странные сны. И я уже запутался. Где сон, где не сон! Сон – когда я засыпаю, или сон здесь – когда просыпаюсь. Все настолько реально, что я…

– Голубчик, вы сами ответили на свой вопрос. Засыпая, вы видите сны, просыпаясь, не видите.

– Но и там, во сне, я также просыпаюсь. И тогда там – явь! И засыпаю также. А когда просыпаюсь – я в больнице. Сны отчетливые, явные! И имеют совершенно последовательную направленность.

– Это, голубчик, у вас депрессивный синдром. Мы даем вам препараты, направленные на восстановление памяти. Вы же сами этого хотели? Вот ваша память и разыгрывает всякие сценарии развития событий. Ну-ка, покажите мне свои зрачки!

Доктор подошел к Глебу и оттянул веко одного, затем второго глаза.

– Да. Как я и предполагал, диагноз подтверждается. Вдобавок отмечаются еще и менингеальные знаки. Все хорошо.

Затем доктор обратился к медсестре:

– Измените в листе назначения препарат за номером девятьсот девяносто девять на три шестёрки.

В разговор вмешался Глеб.

– Это что у вас за препараты такие?

– Вас номера напугали? – усмехнулся доктор. – Это коды препаратов. Здесь мы не говорим их названий. Такая практика. Не волнуйтесь, голубчик.

Затем доктор обошел других больных. Когда обход коснулся новенького, тот съежился и, отпрянув от доктора, забился в угол кровати.

– Чего вы боитесь, любезный? Я хочу вам помочь.

Тот поднял испуганные глаза на доктора.

– Вы вправду хотите мне помочь?

– Конечно.

– Тогда помогите! Меня сбила машина! Я не успел дойти…

– Не волнуйтесь вы так! Все хорошо. Вы дойдете. Обязательно дойдете. Обещаю.

– Правда?

– Правда.

Затем доктор вновь обратился к медсестре.

– Тот же номер, что и Стрельцову.

После сделанных назначений, доктор улыбнулся всем пациентам одновременно.

– До свидания! Выздоравливайте!

Выходя из палаты, обернулся в сторону соседа Глеба.

– А вас завтра – на выписку.

– Как – на выписку? – возмутился сосед. – Я не хочу! Я еще не долечился!

Но, доктор уже вышел из палаты. И слова соседа, отрекошетив от двери и звонким эхом постукавшись о стены палаты, вернулись к нему назад.

– Нет! Ну, ты видел? – обратился он к Глебу. – Врачи, называется! Еще не вылечили, а уже на выписку!

– А что с тобой?

– У меня мания.

– Преследования?

– Хуже! У меня немотивированное чувство вины.

– Перед кем?

– В том-то и дело, что я не помню! Кололи меня, кололи, а толку – чуть! Коновалы! – вдруг заорал сосед, пнув взглядом дверь палаты.

– Я смотрю, мы здесь все с потерянными воспоминаниями, – предположил Глеб.

– Конечно! Это же специализированная клиника! А мне память так и не вернули! – вновь завопил сосед.

Дверь распахнулась – и в проеме показалась медсестра.

– Вы что раскричались, больной?

– А чего бы мне и не покричать? – продолжил кипятиться сосед. – Болезнь не вылечили, а выписывают!

– Доктор посчитал, что в вашем случае для вас же будет лучше, если прервать лечение. А решение доктора здесь не оспаривается, но принимается. Так что, не кричите понапрасну, а прилягте и готовьтесь к выписке. У вас впереди – тяжелый путь.

С этими словами медсестра вышла из палаты и прикрыла за собой дверь. Сосед присмирел и больше не издал ни звука, хотя после обеда Глебу удалось разговорить его, но это был уже не такой, как прежде весельчак. Фактически весь день сосед пролежал на кровати, отвернувшись к стене.