Аластер Рейнольдс - Медленные пули

Хороший синтакс-штурман способен сократить путь на несколько дней. А для компании вроде «Ашанти индастриал» такая разница может оказаться весьма значительной.

Но я не был синтакс-штурманом. Я еще мог заметить, когда что-то неладное случалось с пластинками, но во всем прочем у меня не оставалось выбора: я должен был верить, что Сюзи сделала свое дело правильно.

И Сюзи меня не подводила.

Я обернулся. Теперь, когда мы находились в космосе, ку-плоскости развернулись. Удерживаемые в распахнутом положении трехсотметровыми кран-балками, они напоминали половинки огромных клещей. Я убедился, что они полностью выдвинуты и зафиксированы, а все контрольные индикаторы светятся зеленым. Кран-балки относились к епархии Рэя. Он проверял выравнивание похожих на лыжи ку-плоскостей, когда я приказал ему тщательно осмотреть корабль и подготовиться к старту. Никаких видимых признаков разбалансировки я не заметил, но опять-таки, чтобы сделать наше возвращение похожим на езду по ухабам, большой разбалансировки и не требуется. Впрочем, как я уже сказал Рэю, кого это волнует? С легкой турбулентностью в тоннеле «Синий гусь» вполне справится. Его и построили так, чтобы он мог ее выдержать.

Я снова взглянул на точку подъема. Перед нами только три корабля.

Вернувшись к капсулам, я снова проверил, все ли в порядке у Рэя и Сюзи. Рэй украсил свою капсулу примерно в то же время, что и Сюзи. Ее сплошь покрывали изображения, которые Сюзи прозвала БДМ – «блаженная Дева Мария». На всех картинках БДМ изображалась в скафандре и с маленьким Иисусом (тоже в скафандре) на руках. Вокруг их шлемов художник напылил из баллончика золотые нимбы. Все это художество смотрелось дешевкой. Рэй явно поскупился, в отличие от Сюзи.

Я быстро разделся до нижнего белья, забрался в свою ничем не украшенную капсулу и закрыл крышку. Внутрь начал поступать вязкий буферный гель, и секунд через двадцать я ощутил сонливость. К тому времени, когда диспетчерская даст нам зеленый свет, я уже буду спать.

Я проделывал такое тысячи раз. Поэтому не испытывал ни страха, ни мрачных предчувствий. Лишь чуточку сожаления.

Я никогда не видел скважину. Впрочем, ее вообще очень немногие видели.

Все они описывали темный углеродистый астероид в форме бублика диаметром около двух километров. Середина у него пробурена насквозь, а внутреннюю сторону кольца покрывает аппаратура ку-материи – это и есть скважина. По словам очевидцев, эта аппаратура все время подергивается, напоминая тикающие внутренности очень сложных часов. Однако контрольные системы Администрации скважин не засекают вообще никакого движения.

Это технология чужаков, неведомых инопланетян. Мы понятия не имеем, как она работает и кто все это сделал. А если поразмыслить, то, наверное, действительно хорошо, что у нас нет возможности это увидеть.

Вполне достаточно заснуть, а затем проснуться и узнать, что ты уже где-то в другом месте.

– Попробуй иной подход, – говорит Грета. – На этот раз скажи ей правду. Может, она воспримет ее легче, чем ты думаешь.

– Да ведь невозможно сказать ей правду.

Грета прислоняется бедром к стене, одна рука все еще в кармане.

– Тогда скажи хотя бы половину правды.

Мы отключаем капсулу и вытаскиваем из нее Сюзи.

– Где мы? – спрашивает она меня. Потом – Грету: – А ты кто?

Уж не пробились ли из ее кратковременной памяти обрывки последнего разговора?

– Грета здесь работает.

– Здесь? А здесь – это где?

Я вспоминаю то, что говорила мне Грета:

– Мы на станции в секторе Шедар.

– Но мы летели не туда, Том.

Я киваю:

– Это так. Произошла ошибка. Сбой в маршруте.

Сюзи уже трясет головой:

– Руны были в полном…

– Знаю. Ты ни в чем не виновата.

Помогаю ей надеть комбинезон. Она все еще дрожит – мускулы реагируют на движения после столь долгого пребывания в капсуле.

– Синтаксис был хороший.

– Тогда что?

– Ошибку совершила система, а не ты.

– Сектор Шедар… Это выбило бы нас из графика дней на десять, правильно?

Я пытаюсь вспомнить, что было сказано Гретой в первый раз. Мне полагается знать все это наизусть, но специалист по маршрутам у нас на корабле не я, а Сюзи.

– Вроде правильно, – соглашаюсь я.

Но Сюзи качает головой:

– Тогда мы не в секторе Шедар.

Я пытаюсь изобразить приятное удивление:

– Почему?

– Я провела в капсуле намного дольше, чем десять дней, Том. Я это знаю. Потому что чувствую каждой косточкой. Так где мы на самом деле?