Шон Дэнкер - Адмирал

– И все же, почему вы предпочли эту службу какому-нибудь занятию на Земле?

Салмагард сложила руки за спиной и улыбнулась. Нерешительно. Вернее, сдержанно – ее хорошо воспитали и научили не проявлять эмоций, но, вероятно, что-то настолько позабавило ее, что она не смогла не проявить своих эмоций.

– В чем дело? – поинтересовался я, заметив, как она смотрела на меня. Девушка замялась было, очевидно думая, как поступить.

– Забудьте о субординации и прочих условностях. Я любопытен. Так что признавайтесь: что пришло вам в голову?

Она взглянула мне в глаза.

– Вы продолжаете делать этот жест. Это очень заметно.

Я взглянул на свою руку и понял, что она имела в виду. Я настолько привык отбрасывать падающие на глаза волосы, что делал это уже рефлекторно. Теперь, когда я был коротко острижен, нужды в этом не было. И все же каждый раз, наклоняя голову определенным образом, я продолжал вскидывать руку. Мышечная память, и ничего больше. И голова все еще казалась до странности легкой.

Когда-нибудь я привыкну ко всем этим переменам.

Я вздохнул.

– Вы правы. Нужно быть внимательнее. – Я тоже взглянул ей в глаза. – Как вы считаете, мне нужно побриться?

– Даже и не знаю, что сказать, сэр. – По крайней мере, на ее лице хоть на мгновение, но мелькнула еще одна тень улыбки.

– Так я выглядел прежде, – сказал я. – Более или менее. Что скажете?

– Так мне больше нравится, сэр. А что вы имеете в виду под «прежде»?

– До всего этого. – Я указал ладонью на себя. – Как по-вашему, пользоваться привилегиями – это правильно?

– Вы представляете себе, что значит быть старшей дочерью в земном семействе?

Внезапно по кораблю пробежала дрожь. Медицинский отсек ощутимо покачнулся. Я не был готов к этому, но Салмагард подхватила меня, не дала упасть, и мы вместе ударились о переборку, пытаясь устоять на ногах. Бак с водой, который только что притащила Салмагард, перекатился через все помещение и с грохотом врезался в стену.

После первого толчка палуба под ногами начала ощутимо клониться. Бак покатился обратно. Валявшееся всюду разбросанное снаряжение тоже медленно ползло по полу. Я ощущал слабую вибрацию.

Глаза я держал открытыми. Я хорошо знал, что увижу, если закрою их.

Корабль (и мы вместе с ним) остановился, наклонившись градусов на тридцать. Я позволил себе выдохнуть. Я все еще цеплялся за Салмагард, а она вопросительно смотрела на меня.

– А вдруг еще раз тряхнет, – сказал я, пытаясь найти оправдание, и отпустил девушку. Умей я владеть собой хотя бы на половину того, как это удавалось ей, Дейлани ни на миг не усомнилась бы в том, что я офицер. Пусть адмиральский уровень должен быть куда выше, но для начала сошло бы и это.

Но самообладание никогда не было моей сильной стороной. Если жизнь не прервется в ближайшее время, нужно будет поработать над этим качеством.

Ходить и даже просто стоять на ногах теперь было трудно. Палуба превратилась в склон холма. Подошвы скафандров давали идеальное сцепление с полом, и все же я ощущал себя так, будто совершал трудное восхождение.

Но все это было сейчас неважно: с первым ударом сотрясения до меня через комм донесся крик Дейлани.

– Нилс? – позвал я через аппарат. Он находился ближе к Дейлани, чем мы; если с нею случилась беда, его обязательно следовало предупредить.

– Адмирал, я занят.

Похоже, так оно и было.

Я уже выскочил в коридор и бежал со всех ног – насколько позволяли наклон пола и темнота. Голос энсина показался мне сдавленным. «Держитесь! – прорычал он. – Я доберусь до вас».

– С вами все в порядке?

– Нам требуется ваша помощь, – с одышкой отозвался он.

Я прибавил ходу. Переборка, в которой был пробит выход на поверхность планеты, заметно наклонилась наружу, отчего спуск через пробоину стал еще труднее. Я добавил энергии в перчатки – это позволяло быстрее передвигаться по борту корабля. Салмагард держалась чуть позади меня, но я слишком сосредоточился на скорости передвижения и о ней сейчас не беспокоился.

Я выбрался на вершину – на нос корабля – и помчался бегом; правда, из-за магнитных подошв и непривычного притяжения двигался я довольно неуклюже. Бежать в тумане было глупо, но об этом я тоже не думал – мне очень не нравился голос энсина. Я различал очертания торчавших в сравнительном отдалении пиков; металл, громыхавший под ногами, казалось, тянулся в бесконечность. Я уже изрядно запыхался, и Нилс тоже дышал тяжело и громко.

Антенный сектор находился на месте, но теперь он опасно наклонился.