Шон Дэнкер - Адмирал

Я забрался в кабину и закрыл за собой дверь.

На крышу тут же шлепнулось что-то тяжелое. Я отчетливо слышал, как оно ползло, скрежеща по металлу когтями.

Я рухнул в водительское кресло, запустил мощный двигатель и включил обзорные экраны, чтобы видеть палубу. Затем я отпустил тормоза, толкнул ручку вперед, дал обороты и безжалостно переехал ближайшего ксеноса. Это было не слишком спортивно, но меня самым форменным образом приперли к стене. А карма у меня и без того искорежена.

Кроме того, я никак не мог отнести этих тварей к числу вымирающих видов. Они были повсюду.

Когда я раздавил третьего, они, наконец, поняли намек и начали разбегаться. Я продолжал гоняться за ними, раздавил еще троих и в конце концов врезался носом краулера в стену, перебив задние ноги рослой четырехметровой твари, которая пыталась отыскать убежище, забравшись наверх. Я сдал машину назад, и моя отчаянно дергавшаяся жертва упала на пол. Мне показалось неприличным оставлять калеку мучиться, поэтому я поступил милосердно – пару раз проехал по нему, – после чего покатил осматривать помещение.

Остальные ксеносы были недосягаемы для меня. Я выехал на середину ангара и оставил мотор работать вхолостую. Перед глазами у меня все немного расплывалось, но в целом я чувствовал себя вполне прилично. Ездить на краулере было куда легче, нежели бегать.

– Рядовой!

– Слушаю, адмирал?

– Как ваши дела?

– Засунули второй модуль в спутник. Возвращаюсь за третьим. Энсин Нилс не может двигаться, но лейтенант в точности выполняет его указания. Он плохо выглядит, – добавила она.

Я вздохнул.

– Попытаюсь прикрыть вас. Я тут раздобыл исследовательский краулер, очень подходящий для наших обстоятельств, но в коридорах вам придется рассчитывать только на себя, не выключайте сканер.

– Он включен, адмирал.

Я откинулся на сиденье. Все суставы ныли. Интересно, сколько минут уже протикало и сколько еще осталось? Я посмотрел на руки, затянутые в перчатки. Сквозь них ничего не было видно, но под скафандром и кожей суетились наномашины, не позволявшие туману внедриться в мое тело и тем самым сохранявшие мне жизнь.

Туману, который вовсе не туман, а личинки или икра этих порождений иного мира. Было очень трудно представить, трудно уложить в голову, что эта вездесущая дымка состоит из крохотных организмов, которые со временем превращаются в такие вот громадины.

Нас спасали технологии, которые каждый эвагардец воспринимал как нечто само собой разумеющееся. И, конечно, пристрастие Дейлани к скрупулезному выполнению положенных по уставу дезинфицирующих процедур. До поры до времени ее гипертрофированное чувство долга раздражало меня, как заноза под кожей, но теперь оказалось, что именно ему я обязан жизнью.

Я смотрел на огромные ворота и думал о лежавшей за ними планете. Я сочувствовал колонистам, но их планам не суждено было сбыться. Эта планета не желала становиться колонией.

У нее, как-никак, было свое население.

Между тем почти неразличимые аборигены понемногу спускались на палубу. Я видел на экране, что они подкрадываются к моему краулеру сзади. Как ни оценивай их действия, это – охотничья тактика. И возникнуть из ничего, без эволюционного процесса, она не могла. На что же эти существа охотятся в обычных условиях?

Мертвая, значит, планета? Нет. Она лишь прикидывалась мертвой, и мы с обычной человеческой надменностью приняли маску за ее истинное лицо. Возможно, под оболочкой из черного камня скрыты целые миры.

Я переключил краулер на задний ход и, рванув с места, услышал, как под колесами несколько раз громко хрустнуло. У меня от этого стало нехорошо на душе. Парочка отставших, только-только собиравшихся спрыгнуть на пол, поспешно взбежала обратно на стены.

Меня посетила очень неприятная мысль, и я открыл люк – ровно на столько времени, сколько нужно было, чтобы взглянуть на потолок. Конечно, с полдюжины пауков сгрудилось прямо у меня над головой. Я отвел краулер в сторону. Помешать им прыгать сверху было не в моих силах, но я мог, по крайней мере, затруднить им дело.

Самые крупные могли бы, при желании, разодрать краулер на части. Машина была, конечно, прочной, но не бронированной. Я очень надеялся, что они не додумаются до этого.

Появилась Салмагард; она бежала через трюм и казалась с такого расстояния совсем крохотной. Черные пауки не кинулись толпой к ней, как я опасался, – поостереглись. И не без основания: Салмагард, по доброй старой эвагардской традиции, относилась к ним ничуть не милосерднее, чем я.