Илья Котов - Разум

— Удалю, — тихо ответила Даша, — но в твоей логике заложена изначальная ошибка. Жизнь на Земле — это не компьютерная программа.

— Хорошо. Это — биолаборатория. Тебе так будет понятнее, — Яков спокойно продолжал свои рассуждения. Создавалось ощущения, что старый учитель объясняет нерадивой ученице элементарный урок, — твои мышки сдохли после очередного эксперимента. Ты будешь заказывать оркестр на их похороны или смоешь в унитазе?

— Ты манипулируешь моим сознанием, — закричала Даша, — люди — это не мышки и не файлы. Они живые!

Живые! Конечно! — спокойный тон Якова начинал Дашу выводить из себя, — Разве я с этим спорю? Тогда постарайся ответить мне на сакраментальный вопрос всех времён и народов — зачем мы живём? Господь нам дал такой бесценный дар, как разум. Зачем? Возможность осознавать себя и всё сущее вокруг для того, чтобы что? Чтобы создавать экскременты? Войны? Уничтожать планету? Прогресс двигает вперёд не человечество в целом, а отдельные его личности, которые не вписываются в общие рамки. Никола Тесла, Лев Толстой, Кулибин, Паганини, Ломоносов… А зачем живёт некий Дима N или Стелла Шмонц какая-нибудь, которые прожигают бесполезно свою жизнь, не задумываясь, что они оставят после себя? Они не помнят своё прошлое и не думают о будущем. Они свои лёгкие деньги спускают в унитаз. Туда же, в конце концов, и всю свою жизнь. Зачем живут они? Чтобы создать ту самую вязкую тягучую жижу, называемую человечеством, из которой должны выйти яркие личности? Да, они, наверняка, знать не знают, кто такие Толстой или Паганини. И чем этой биомассы больше, тем сложнее реальным личностям выбраться из неё на свет. Им плевать на то, чему ты посвятила свою жизнь и за что ты ещё вчера была готова умереть. Их кумиры — блогеры, ютуберы, герои бессмысленных реалити-шоу — такие же, как они, никчёмные паразитирующие организмы. Сейчас из каждых 100 человек реальным делом заняты только двое. А остальные 98 заняты тем, что развлекают друг друга, паразитируя на первых двух. Зачем они живут? Я не говорю уже о закоренелых преступниках, наркоманах и конченых алкоголиках.

— Такое ощущение, что ты сейчас цитируешь мне «MAIN KAMPF».

— Дашенька! Я не призываю сжигать в печах целые народы. Я не говорю, что надо избавляться от стариков и больных. Боже упаси! Старики — наша гордость и наша память. Они заслужили достойной старости. Они не будут ни в чём нуждаться, и уважение к ним будет искренним и безграничным. Инвалиды — это наша боль! Порой их характеру, целеустремлённости и образованности могут позавидовать многие здоровые люди. Я предлагаю снять маски и назвать уже животных животными. И присвоить им соответствующий статус. Современный никчёмный человек отличается по сути своей от животного только тем, что у него в кармане Айфон последнего поколения и страница в Фейсбуке. Он также живёт инстинктами, не задумываясь ни о чём, кроме своего блага. Он даже не заметит изменений в своей жизни. Он также будет доволен тёплым стойлом и вкусной баландой. Но он не будет загрязнять мир своей псевдо моралью потребления. Человек наконец-то начнёт творить, помогать ближнему, заботиться о природе.

Войны, эпидемии, наводнения и прочие напасти — это способ Господа избавится от перенаселения, возможность удалить эти паразитирующие «ненужные файлы». И ты, Дашенька, — своего рода «суперпрограмма», которая создана Им, чтобы раз и навсегда принести на Землю гармонию и баланс. Прими это и не сопротивляйся. А моя задача — склонившись к твоим коленям, охранять твой покой и неприкосновенность, — Яков обнял Дашу и прижал её к себе.

Машина Сергея подъезжала к лаборатории. Все, кроме него, спали. Мелькающие в свете фар дорожные знаки, огни встречных автомобилей, сладостные подсасывания спящих девчонок и богатырский храп Ланселота пудовыми гирями ложились на веки Сергея. Борьба со сном стала невозможной, и он буквально за час до конечной цели сдался. Сергей припарковал автомобиль на обочине, запер двери и откинул сиденье, чтобы минут десять — пятнадцать перезагрузиться.

Не успел Сергей откинуть сиденье, а сон своей чёрной мантией уже окутал его, унося в сладостные владения Морфея.

События прошедшего дня хаотично крутились в голове Сергея, принимая самые неожиданные образы. То ему виделась Катя верхом на коне в костюме Зорро с японской катаной в руках. Она безжалостно рубила врагов налево и направо, искренне наслаждаясь видом брызжущей во все стороны крови и разлетающихся частей человеческого тела. То ему виделась Алена, лежащая в обнимку с Ланселотом, который, сдвинув на самый пятак модные очки, читал ей Шопенгауэра… И вдруг среди этого безумия он увидел сегодняшнего незнакомца, который сидел связанный в углу комнаты Катиного дома и, обращаясь в сторону тёмного угла за печкой, повторял: