Дэвид Брин - Риф яркости

Больше того, помня свою историю, земляне превратились в ненасытных собирателей фольклора, выведывая у остальных пяти рас каждую сказку, каждое предание, даже такие, неправдоподобность которых они видели.

Из их прошлого волчат пришла эта странная смесь – разумный скептицизм плюс пристрастие к странному, необычному и необыкновенно яркому.

Люди знали, что в темноте легко сбиться с пути, если забудешь, что есть истина.

Но столь же важно никогда не отказываться от способности мечтать. Создавать иллюзии, которые могут помочь нам пройти через темную-темную ночь.

Из “Искусства изгнания” Ауф-ху-Фубху

Крошечный робот – настоящее чудо, не больше глазного яблока г'кека – лежал, придавленный к земле тучей нападающих ос тайны, которые совершенно закрыли его своими бьющимися крыльями.

Первым пришел в себя от удивления Лестер.

– Что ж, теперь мы знаем, почему они называются осами тайны. Смотрите, как они вьются над этой штукой. Без них мы бы ее никогда не обнаружили.

– Шпионское приспособление, – сказала Ум-Острый-Как-Нож, наклоняя панцирь, чтобы лучше рассмотреть машину. – Крошечное и подвижное, посланное, чтобы подслушивать наши совещания. Если бы не осы, наши планы были бы раскрыты и мы оказались бы беспомощны.

Фвхун-дау глубоким ворчанием выразил свое согласие.

– Хр-рм… Мы привыкли видеть в этих насекомых легкий раздражитель, чье присутствие согласно традициям необходимо во время некоторых церемоний. Но буйуры, должно быть, создали их именно с такой целью. Охранять города и дома, чтобы помешать возможным шпионам.

– Используя (специально) созданную форму жизни, чтобы справиться с (раздражающей) угрозой, – да, это истинно буйурский способ, – добавила Ур-Джа.

Лестер склонился к осам, разглядывая их бьющиеся перед крошечными глазами робота крылья, которые создавали смесь цветов, напомнившие мне о реуке.

– Интересно, что ему показывают осы, – произнес наш мудрец-человек.

Впервые с нападения ос на чужака заговорил Вуббен.

– Вероятно, именно то, что он хочет увидеть, – уверенно предположил он.

Помните ли вы, мои кольца, как мы все кивками, вздохами и ворчанием выразили свое уважительное согласие? Вуббен говорил так хорошо, мудро и справедливо. И только позже пришло мне/нам в голову спросить у себя:

Что?

Что бы это могло значить?

За две тысячи лет незаконного поселения Ларк был не первым представителем Шести, который полетел. И даже не первым человеком.

После того, как крадущийся корабль “Обитель” навсегда ушел в алчные объятия Помойки, мужчины и женщины часто парили, подобно воздушным змеям, пользовались устойчивыми ветрами с голубого океана, чтобы добираться до белых вершин хребта Риммер. В те дни, для того чтобы поймать восходящие потоки, использовались тонкие кружевные крылья. Они позволяли смелым пилотам осмотреть сверху их прекрасный новый мир.

Теперь последний шелковый глайдер лежит под стеклом в музее в Библосе – самое настоящее чудо, сделанное из удивительных материалов: мономолекулярного углерода и переплетенных полимеров. Даже если бы позволили мудрецы, ни один колдун из гильдии химиков не смог бы их воспроизвести. Время и аварии постепенно погубили все остальные, и последующим поколениям людей пришлось, подобно всем остальным, ходить по поверхности и устранить еще одну причину зависти среди Шести. Впрочем, позже, после наступления Великого Мира, честолюбивая молодежь попыталась оживить это времяпрепровождение, рискуя жизнью на хрупких рамах из полых стволов бу, покрытых сплетенными вручную простынями из вик-хлопка. Иногда успех превращался в местную сенсацию, но ни одна из этих попыток не имела долговременных последствий. Доступные материалы были слишком тяжелыми, непрочными или пористыми. А ветер слишком силен.

Некоторые особенно набожные утверждали, что это даже хорошо. Избавление будет найдено не в небе. И не в пристрастии к тщеславию прошлого. Обычно Ларк соглашался с взглядами оротодоксов, но в данном случае, думал он…

Такая скромная мечта. Пролететь несколько лиг над самой землей. Неужели это так много, если раньше летал меж звезд?

Впрочем, он никогда не тратил времени на пустые мечты. И, конечно, и не думал, что ему лично придется взглянуть с большой высоты на горы Джиджо.

И только взгляните на меня сейчас!

Линг с явным удовольствием наблюдала за выражением его лица, рассказывая о своем плане.