Виталий Бабенко - До следующего раза (сборник)

Нет, снова не так…

…Словом, когда пятилетний юбилей Иоланты был уже пройденным, хотя и недавним событием; когда на дворе начиналась осень восемьдесят пятого года (до Чернобыля оставалось восемь месяцев, а до Неприятности в Аркашоне — шесть лет и тоже восемь месяцев), но у Иоланты продолжались бесконечные летние каникулы под названием «дошкольное детство»; когда она уже умела читать и научилась тому около двухсот детских книжек назад, — к ним в дом пришел учитель старшего брата.

Сейчас уже трудно восстановить, что послужило поводом. Может быть, брат Иоланты, учась в своем третьем классе, набедокурил и требовались какие-нибудь меры наказания; может, наоборот, учился слишком хорошо и нужны были уже другие меры — поощрения; может быть, он лупил одноклассников ранцем по головам за то, что они были глупее его (как он по наивности считал), а возможно, одноклассники лупили его за то, что он был отличником, — кто теперь разберет? Факт есть факт: в дом к родителям Иоланты заявился учило. Имени-отчества его я, естественно, не знаю. Посему назову Евгением. Или еще лучше — Фбнтом! Разве это неправдоподобно? Жил-был такой учитель тридцать лет назад (может, и сейчас еще живет) — Фант Иванович (дети звали его Фантомас) — и слыл редкостным занудой. Очень даже жизненно…

Брата в тот момент дома не оказалось, а учитель Фант хотел завести свой строгий или хвалебный разговор непременно при нем, поэтому сидел бестолково на стуле и положительно не знал, что ему делать. Родители Иоланты так же бестолково суетились с никому не нужным чаем и равно представления не имели, какого хрена, простите, от них надо. Слава Богу, в те годы пока еще не было перебоев с чаем. (Правда, чай — особенно грузинский — был уже отвратительный: труха со щепками.) Не будь его, родители тоже застыли бы как истуканы на стульях и испуганно смотрели бы на непонятного гостя.

Ко всеобщему счастью (временному), ситуацию спасла Иоланта. Не тем, конечно, что подсела к учителю и принялась расспрашивать его о проблемах успеваемости, трудностях подтягивания отстающих и борьбе с «процентоманией» (вот тогда она была бы вундеркиндом!), но той простой случайностью, что попалась маме на глаза.

— А вы знаете, Фант Иванович, — оживилась мама, — наша Иоланта уже давно читает! С трех лет!

— Неужели? — искренне удивился Фантомас, одновременно обрадовавшись, что нашлась хоть какая-то тема. — Такая маленькая и уже читает? И с трех лет? С трудом верится.

На «маленькую» Иоланта обиделась, но виду не подала.

— А вот она нам сейчас докажет. Иоланта, почитаешь нам чего-нибудь? — сладко сказала мама.

— Почита-аю, — неохотно протянула Иоланта, предвидя, что попытки увильнуть от демонстрации невиданных талантов Фамильного Чуда не окажут должного действия.

По торжественному маминому знаку папа расторопно подскочил к книжной стенке и выхватил первую попавшуюся книгу. Заметим, данный факт — что книга была первой попавшейся — имеет основополагающее значение. С другой стороны, как раз на это и был рассчитан эффект: ребенок читает ЛЮБОЙ незнакомый текст и ЛЮБОЙ шрифт. Насчет шрифта — все правда: с какой стати детским острым глазкам не разбирать даже самые маленькие буковки? И насчет незнакомого текста — тоже правда. Ведь не может же быть такого, чтобы человек пяти лет от роду знал наизусть «Женскую сексопатологию» Абрама Моисеевича Свядоща? Это уже не вундеркинд будет, а урод. А Иоланта уродом не была. Подчеркиваю. Патологические изменения у нее появятся позже — в результате Неприятности.

Папа, не глядя, сунул книжку Иоланте, девочка важно взяла ее, положила на стол, небрежно открыла где-то на середине, и демонстрация началась.

— «Вид женщины, испытывающей сильное половое возбуждение, на некоторых мужчин оказывает сильнейшее психическое воздействие, вызывая у них не только эрекцию, но и резкое ускорение наступления эякуляции, — принялась Иоланта читать громким голосом с первого попавшегося на глаза абзаца. — Узкий вход во влагалище, хорошее развитие мускулатуры, сжимающей стенки влагалища, умение во время полового акта…»

Иоланта абсолютно ничего не понимала из текста, потому что среди пятилетних редко попадаются испорченные люди. Но она и не требовала от себя вдумчивости. Иоланта только боялась, что дурацкий учило усомнится в ее способностях, поэтому читала очень старательно, повторяю: во весь голос, внятно и в хорошем темпе. Когда не понимаешь ни бельмеса, читается очень легко.