Омар Суфи - Владелец звезды

– Зачем на них деньги тратить? Пириты ищут и находят, – бросила Рафига-ханум.

– А он станет их покупать. Ведь звезду он же купил. Кто же звезды покупает? Вот возьмет и начнет пириты покупать.

Никто из женщин не хотел сдаваться.

– Вообще, что за глупости ты говоришь, дорогая моя! О каком замужестве ты говоришь?! Почему ты так уверена, что Шамиль готов жениться на тебе?

Солмаз кокетливо повела плечами. Рафига-ханум продолжала:

– Мы, когда были молоды, о замужестве так много не думали. Сперва учеба, потом работа, а потом и замужество. Тем более не думали куда-то уехать.

– А кто вас отпустил бы тогда?

– Я никуда не хотела уезжать и не собираюсь. Наши женщины – настоящие патриоты, они и сохранили нашу нацию. А мужчины…

Солмаз демонстративно достала из сумочки губную помаду и стала подправлять свои губки.

– Что-то вы много думаете и говорите о мужчинах…

Столь наглое заявление заставило Рафигу-ханум покраснеть от злости.

– Я, моя дорогая, на работе всегда думаю о работе!

– Что-то в последнее время вы больше говорите о посторонних вещах.

– Я говорю о детях, семье. Время сейчас такое неспокойное… А было время… – И она пустилась в воспоминания о студенческих временах, о Советском Союзе, вообще о временах, когда «прошла весна, наступит лето, спасибо партии за это».

Ее воспоминания прервал вошедший в комнату Шамиль. Он объявил, что получил зарплату за период отсутствия и хочет пригласить всех к себе на вечеринку.

– Жизнь не остановилась, – провозгласил он. – Надо иногда развеяться. Приглашаю всех.

Вечером у Шамиля собралось достаточно большое количество людей. Были здесь как его друзья и приятели, так и дармоеды, ищущие место, где можно за чужой счет пожрать и попить.

Вахид с самого раннего утра помогал Шамилю прибрать его холостяцкую квартиру и сервировать стол. Уборка комнаты оказалось делом нелегким, так как наверняка после развода женская рука вообще не касалась этих пыльных полок и темных окон.

В квартире Шамиля главное место было уделено книгам. Шамиль интересовался всем: астрономией, химией, философией. Его письменный стол был завален всякими записями. Бумаги с различными пометками лежали даже на кухне.

Шамиль говорил, что идеи приходят к нему неожиданно, так что он спешит тут же записать их. Вахид взглянул на несколько записок и по ним понял, что покупка звезды являлась не самой безумной идеей Шамиля.

Вахид сам не был лишен ума и смекалки, однако предпочитал иметь дело с вещами, имеющими практическую пользу и возможными в исполнении на данный момент. Он окончил институт с красным дипломом и хорошо знал цену усидчивости и таланту на постсоветском пространстве. Она практически равнялась нулю. Народ интересовали «земные дела», и оно было понятно в свете экономических трудностей и конфликта – продукты, деньги, война.

Вахиду тем более приходилось уделять все больше внимания практической стороне бытия, чем научным изысканиям в сфере изучения, например, осадочных пород. Он собирался жениться. Уже два года он встречался с девушкой, и ее родители теребили его с конкретными шагами. Квартиры у него не было, а жить с родителями и младшим братом ему после свадьбы не хотелось. Так что все в семье усиленно копили деньги на приобретение квартиры. Дело это при современных заработках и ценах на квартиру было нелегким. Если исходить из получаемой зарплаты в двести тысяч манат, что равнялось пятидесяти долларам, то для покупки самой плохенькой однокомнатной квартиры на окраине города стоимостью в пять тысяч долларов Вахиду понадобилось бы около двадцати пяти лет при условии, что Вахид жил бы как суперйога на хлебе и воде. Да и йога так не питается.

Впрочем, в Азербайджане почти никто на зарплату не жил, и Вахид не терял оптимизма. Его старший брат Араз открыл свою фирму и стал зарабатывать неплохие деньги. Вахид намеревался перейти к нему работать, а науку оставить в качестве «хобби».

Индейка румянилась в духовке, а гости ринулись на холодные закуски. Для современной зарплаты ученого стол был обставлен как надо – как в самые «застойные» годы.

Однако Шамиль не был из тех людей, кто испытывал ностальгию по брежневским временам. Он радовался переменам и говорил, что если поставить дело на правильную ногу, то «застойные» годы будут меркнуть перед изобилием и достатком рыночной экономики. Но пока до этого было далеко, и люди только жаловались. Правда, как хорошо помнилось Вахиду, люди и в «застойные» годы жаловались, проклинали и остро критиковали втихомолку застаревшихся коммунистических бонз.