Алексей Кангин - Хора

А потом наступил день суда.

Суд запомнился Иллариону смутно. Было много влаков, в том числе и тех, кого он прежде никогда не видел. Была здесь и Ада, он заметил её в дальнем углу зала. Она увидела Иллариона, они встретились взглядами, но более никак не проявляли интереса друг к другу. Судить приехали три важных влака из самого первого поколения. Им, наверное, было уже за сто сорок лет, но держались они довольно бодро.

Иллариона и Григора публично допрашивали весь день: то поочерёдно, то совместно. В который уже раз молодые влаки рассказывали одну и ту же историю. Но хотя заседание и шло несколько часов к ряду, желающих покинуть зал не обнаружилось.

Илларион не заметил какой-то враждебности со стороны судей. Наоборот, они сами казались заинтересованными, и по их лицам было видно, что история Иллариона и Григора им даже понравилась. Впрочем, Илларион не думал, что это может сыграть в их пользу, если вердикт уже предопределён.

Илларион знал, что в эпоху до Рухнувших небес суды могли продолжаться неделями, время от времени уходя на перерывы. Однако правосудию влаков был чужд излишний бюрократизм, и поэтому всё решалось в течение одного заседания. Под вечер того дня Илларион воспринял начало оглашения приговора буднично, без эмоций и ожиданий. Это было не трудно, ведь он уже примерно понимал, что услышит.

– Молодые влаки Илларион и Григор совершили поступок, по форме близкий к нарушению одного из Священных запретов, но, по существу, таковым не являющийся, – говорил судья, сидящий по центру. – Буквально они не ступали на землю за пределами Дома. Ими руководила не корысть, а научный интерес и желание лично изучить руины старого мира. В то же время, своими действиями они подвергли Дом определённой опасности и нанесли вред имуществу дома. В ходе плохо подготовленного похода молодые влаки попали в перестрелку и едва не погибли сами. Таким образом, следует признать, что в значительной степени действия Иллариона и Григора были обусловлены не трезвым расчётом, а спонтанным желанием, что само по себе не является достойным поведением для влаков. Однако суд принимает во внимание возраст молодых влаков и отсутствие у них приобретаемой с годами житейской мудрости.

В этот момент Илларион и Григор переглянулись. Во взгляде Григора Илларион прочитал некоторую оскорблённость выводами суда.

– Учитывая факты, изложенные выше, суд постановил, – продолжал судья. – Влаки Илларион и Григор не теряют своей касты, – в этот момент по залу прокатился вздох облегчения. Судья поднял глаза на зрителей. – Однако особенности характера и поведения молодых влаков не соответствуют традициям Дома Волгоград, в связи с чем Илларион и Григор должны быть на двадцать лет направлены в пограничные Дома, где от влаков требуется как раз активность и готовность к каждодневным сражениям. Таким образом, суд постановил: направить влака Григора в Дом Карфаген, а влака Иллариона – в Дом Улан-Батор. По истечении двадцати лет влаки смогут, при желании, вернуться в Дом Волгоград для постоянного проживания. Однако раз в год им разрешается в течении двух недель посещать родной Дом.

Друзья вновь переглянулись. Того, что их вот так разлучат, не ждал никто. Но судья продолжал:

– С этого момента молодые влаки освобождаются из-под домашнего ареста и считаются принадлежащими к своим новым Домам. В Доме Волгоград они будут пребывать на правах гостей до момента отправки в соответствующие Дома.

В зале повисла тишина. Илларион и Григор стояли вдвоём в центре зала, и на них были устремлены сотни глаз. Никто так и не посмел проронить ни слова после оглашения приговора. В голове Иллариона стучала кровь. Сейчас его больше всего пугало то, что он может больше никогда не увидеться ни с Григором, ни с Адой. Особенно с Адой, с которой, как ему показалось, у них начали завязываться какие-то отношения.

Неизвестно, как долго они так стояли. Судья, утомлённый этой картиной, произнёс:

– Илларион и Григор, отныне вы свободны. Суд окончен, – После чего троица поднялась и вышла. Но молодые влаки так и остались стоять в оцепенении. Пока не подошла Ада и не взяла Иллариона за руку.

– Идём, – тихо произнесла она и увлекла потерянного Иллариона за собой. Григор посмотрел им вслед, покачал головой и улыбнулся.

– Как ты себя чувствуешь? – привычно раздался в голове приятный женский голос.

– Хорошо, Луна, – ответил он. – Сегодня мы отдыхаем возле Дома Лишбоа. Тут достаточно спокойно. Норгов почти нет и никто на нас не нападает.