Пётр Безруких - Контракт на два дня. Трилогия. Книга вторая. Дорогами войны

«Видно, бате некогда приколотить, в колхозе работы много. Ничего, завтра приколочу», – подумал Яша.

Он нажал ручку и толкнул калитку от себя. Она открылась, заскрипев ржавыми петлями, и Яша вошёл во двор. Во дворе никого не было, видимо, вся живность спряталась от дождя в сарае, где у них находились курятник и свинарник. Он поднялся по ступенькам крыльца и прошёл в сени. У двери стояла большая пустая кадушка, а на ниточках, натянутых поперёк, сушились грибы. Сердце его забилось и, казалось, хотело выскочить из груди, эмоции переполняли. Этого момента он ждал с самого начала войны, в окопах под градом пуль и осколков, в лесах и болотах, когда выходил из окружения, в плену, голодный, обессилевший, замерзший и умирающий. Он жил только одной мечтой: увидеть своих родных, и эта мечта давала ему силы выжить в аду, в котором он оказался.

Яша повесил мокрую плащ-палатку на гвоздик у двери, потянул ручку на себя, вошёл в дом и остановился у порога. Мать стояла у печи, спиной к двери и, видимо, готовила обед. По дому разносился вкусный запах жареной картошки. Услышав, что кто-то вошёл в дом, она обернулась. Он не узнал мать: на него смотрела пожилая, вся седая и сгорбленная женщина. Только глаза, выплаканные и впавшие, но такие добрые и родные, смотрели на него с изумлением.

– Яшенька! Сыночек, родненький, живой!!! – громко закричала она и бросилась к нему.

Они обнялись, а мать целовала его в щёки, в губы, в глаза и в лоб, нежно гладила и плакала от счастья. Он также гладил и целовал её, вдыхая забытый, но такой родной запах её волос, и слёзы градом катились у него из глаз. Из комнаты выбежали Алёнка с Надюшкой, бросились к нему и, рыдая, повисли на шее. Так они и стояли, обнявшись у порога, все вчетвером, а время как будто остановилось.

– Да, что же ты стоишь-то у порога, Яшенька? Проходи, сыночек, раздевайся, садись к столу, – вдруг очнувшись запричитала мать.

Яша снял вещмешок с шинелью и повесил их на вешалку. Разулся, прошёл к столу и сел. Сёстры уселись рядом, а мать поспешила к печке спасать пригоравшую картошку.

– А батя-то на обед приедет? – спросил её Яша.

Она повернулась к нему и выронила сковородку с картошкой из рук. Из глаз её снова хлынули слезы.

– Погиб отец, Яшенька! Скоро уже год будет, как погиб! В сентябре его призвали, а в ноябре погиб на фронте под Любляной, – проговорила, всхлипывая сквозь слёзы мать.

– Кирилл! Будь добр, срочно отправь эту телеграмму нашему заклятому другу Черчиллю. Он хочет нашей горячей любви, и нельзя отказывать ему в удовольствии. Только секс с Британией теперь будет за деньги, и за очень большие, – сказал Бекетов своему секретарю, протягивая ему листок бумаги с распечатанным текстом на английском языке.

– По закрытым каналам через наше посольство? – уточнил Кирилл.

– Да, конечно! Зашифруй обязательно. Нам с господином Черчиллем не нужны соглядатаи в первую брачную ночь.

– Что-то ещё, Георгий Николаевич?

– Нет. Это всё.

Лебедев щёлкнул каблуками, развернулся кругом и вышел из кабинета.

«Отличный парень! Очень педантичный, работоспособный, исполнительный, но скромный и застенчивый. Правильно, что я его взял!» – подумал Бекетов и откинулся на спинку кресла.

Кирилл был представителем младшей группы контингента. Это те парни, которые подписали контракт в возрасте от восемнадцати до двадцати лет, выпускники техникумов и студенты младших курсов университетов. Самые проблемные ребята – неугомонные, отчаянные и бесшабашные. Со средней группой, студентами старших курсов, проблем оказалось меньше, хотя и они тоже везде лезли и попадали в разные переделки. Меньше всего хлопот доставляли старшие, подписавшие контракт уже будучи специалистами.

Этот парень для Бекетова стал своеобразным эталоном, по которому он наблюдал жизнь ребят, выяснял их желания, проблемы и настроения. Это было необходимо, чтобы держать руку на пульсе и вовремя принимать нужные и правильные решения. Общаясь, расспрашивая и следя за Кириллом, он принял решение по проблеме любовных романов у парней. Эта проблема встала во весь рост к концу осени, через пять месяцев после начала операции.

Тогда прошло всего три недели, как он забрал парня из госпиталя к себе, и тот ещё заметно прихрамывал. Бекетов позвал Кирилла и попросил его откровенно сказать, хочет ли тот отношений с девушками, а если хочет, то почему. Парнишка покраснел, как рак, и смущённо ответил, что очень сильно хочет. Потому что мысли об этом постоянно крутятся в голове, часто возникает непроизвольная эрекция, а попытки сбросить сексуальное напряжение не помогают. Но это только одна сторона проблемы. Есть и другая: ему одному очень одиноко, хочется любви, тепла и нежности, да и просто близких отношений.