Пётр Безруких - Контракт на два дня. Трилогия. Книга вторая. Дорогами войны

Яша позвал Сергея и попросил того сходить к санитарам и взять у них бинт или какую-нибудь чистую тряпочку, чтобы обтереть раны и попробовать сделать холодный компресс. Серёжа побрёл в лазарет, а Яша спросил паренька:

– Как тебя зовут?

– Матвей.

– Сколько тебе лет?

– Шестнадцать.

– …?! А как же ты в лагерь попал?

– Я разведчиком в партизанском отряде был. Меня немцы в плен взяли.

– За что они тебя сегодня так?

– Я бежал, а они меня поймали. Но я всё равно убегу! Вернусь в отряд и буду убивать этих гадов!

Из лазарета вернулся Сергей и принёс несколько старых рваных и застиранных бинтов. Они набрали холодной воды в котелок, намочили бинты и начали обтирать раны Матвею. Из разговора с ним узнали, что на территории оккупированной немцами Белоруссии началось партизанское движение. В леса уходили целыми деревнями, а в партизанские отряды вливались красноармейцы из частей, попавших в окружение под Минском. Москва перебрасывала партизанам самолётами оружие, боеприпасы, радиостанции и продовольствие, а также координировала их действия. Иногда партизан спасала армейская авиация, бомбила по ночам расположения немецких карателей, а в это время партизаны ускользали из немецких ловушек. Партизанские отряды нападали на вражеские гарнизоны, взрывали склады, поезда и мосты. Это стало ответом на зверства немцев в отношении мирного населения. Как только немцы пришли, они начали отбирать у селян всё – одежду, продукты и скот, а их самих выселять из домов и угонять на работы в Германию. Потом стали расстреливать жителей и сжигать деревни.

У Матвея на глазах погибла вся его семья. Немецкие каратели пришли в село, согнали всех жителей в колхозную конюшню, заперли двери, облили бензином и подожгли. Тех, кто пытался выбраться через окна, расстреливали из автоматов. В этот день Матвей с другом ушли рано утром на речку рыбачить и, услышав выстрелы, прибежали, когда конюшня уже горела. Оттуда раздавались истошные крики горящих и задыхающихся в дыму женщин и детей. Затем немцы подожгли все дома в деревне, сели в машины и уехали. У здания сельсовета Матвей с другом нашли тела расстрелянных немцами мужчин и подростков. Там лежали их убитые отцы и друзья. Матери, сёстры и братья сгорели заживо в конюшне. Целую неделю они вдвоём копали могилы и хоронили односельчан. После этого оба ушли в лес, нашли партизанский отряд и стали там разведчиками.

Немцев Матвей ненавидел всей душой, готов был убивать хоть голыми руками, и делал это при первой же возможности. Когда он говорил об этом, в его глазах вспыхивали дьявольские искры. Месяц назад они с другом пошли на разведку в Барановичи и там попали в засаду. С собой у них были только пистолеты, они отстреливались, но друг погиб. Матвея же контузило взрывом гранаты, и он попал в плен. Немцы избили его до полусмерти, но убивать не стали и отправили в лагерь военнопленных. Из рассказа Матвея Яшу больше всего поразила та лютая ненависть, которую этот мальчик испытывал к немцам. Месть стала целью его жизни и смыслом существования, и от этого становилось жутко даже ему, пережившему на себе ужасы войны и плена.

Ночью у Матвея начался сильный жар, он весь горел и метался в бреду. Яша с Серёжей встали, набрали в котелки холодной воды, сняли с парнишки шинель и пальто и начали обтирать его водой и делать компрессы, чтобы сбить жар. Кроме ран от побоев, которые ему нанесли немцы, он, видимо, ещё и сильно простыл. Матвей метался на нарах, звал мать и отца, шептал имена своей сестрёнки и двух маленьких братиков, а потом начинал горько плакать. Так продолжалось до половины ночи, а потом он затих и уснул. Яша потрогал его лоб и понял, что жар начал спадать. Они накрыли Матвея пальто и двумя шинелями, а сами легли спать.

Матвей был молод и полон сил, а немцы его не успели заморить голодом. Когда Яша и Серёжа проснулись утром, то увидели, что Матвей сидит на нарах, набросив на себя сверху пальто и надев на босу ногу свои ботинки. Его сильный организм справился с болью и простудой и, похоже, что он чувствовал себя неплохо. Может, дело вовсе и не в организме, а в том настрое, который у него был, и парни это сразу же почувствовали, как только увидели Матвея. Его ещё не сломал плен, как их, он верил в то, что убежит отсюда, и эта уверенность придавала ему силы. Их отличало то, что Матвей жил своей верой, а они выживали.

После того как они все поели скудной баланды, одолжив Матвею котелок и ложку, он тут же приступил к планированию своего побега. Матвей стал подробно расспрашивать ребят про охрану лагеря, распорядок и привычки немцев. Он так и ходил по бараку в ботинках на босу ногу, набросив на плечи пальто и совершенно не стесняясь своей наготы. Нижнюю одежду он надевать не стал, сказав, что спина и задница ещё сильно болят, не преминув заметить, что немцы-сволочи за это дорого заплатят.