Рэй Брэдбери - Мы — плотники незримого собора (сборник)

Харлер снова посмотрел на небо, любуясь новым цветом. То, что было немыслимо столетие назад, сегодня – реальность. Новые дома, новая пища для всех нас. Новые тела. Новые синтетические тела, созданные в подражание другим, но способные воспроизводить в себе интеллект.

Он все еще стоял на холме, с которого открывался вид на Лос-Анджелес.

Харлер подал голос и похолодел от его звучания, которое прокатилось эхом по всей долине, а в ответ с готовностью отозвались другие голоса.

И вот у реки к нему вприпрыжку понеслась свора пыхтящих собак – с тонким мехом, стройных, серых, на пружинящих лапах, светлооких существ, на которых не пало подозрение, псов, бродивших по улицам прямо под носом у захватчиков, тершихся о тулова захватчиков, обоняя их едкие запахи.

Казалось, они рыщут в поисках своих умерших хозяев. На них не обращали внимания, им давали пинка. Новая порода животного с человеческим мозгом, вылепленная из синтетической плоти, бежала и смеялась.

Опрощение. Переделка. Военная хитрость, уловка.

Харлер бросился им навстречу. «До чего же это странное ощущение, когда бегаешь на четырех ногах, – думал он, – когда солнце нагревает мою шерсть, и когда раздается шелест моих лап, стоящих на траве, и перемены в моем чувстве голода, в мыслях и потребностях!»

Пока он семенил навстречу Манхардту, президенту, Джейн Смит и остальным, его волновала одна мысль: «Что ж, я сдержал свое слово. Венерианцы одурачены. Земляне победили!»

Сияя от восторга, он бежал по долине.

1942

Мы впустили их. Они посадили свои продолговатые серебристые корабли в наших долинах, на плоскогорьях и равнинах. Мы впустили их, не причинив им вреда. Мы все наблюдали, выжидали и передавали по цепочке весть о вторжении. Она, можно сказать, нас позабавила.

Было ли нам известно об их прибытии? Да. Мы слышали, как они летят к нам из космоса. Мы насчитали тысячу кораблей, рассекающих пустоту. Они спасались бегством от чего-то. Они были вынуждены пойти на этот шаг, им пришлось бежать. На их планете, которую они называли Землей, жить стало невозможно. Они построили корабли и пустились наутек, пока не стало поздно.

Мы все видели, как они приземляются, и слышали вибрацию их резких непостижимых слов. Их вождем был высокий сухопарый человек со стальными плечами и спокойным бледным ликом. Он говорил своим людям о полете, о принесенных жертвах и о новом мире, в котором им суждено жить.

Вот как звучали вибрации его речи:

– Божьей милостью, мы добрались сюда. Мы преодолели неимоверные препятствия, трудились в поте лица своего и обрели наш новый мир.

Нам несказанно повезло, что этот мир необитаем. Какая удача, что нам не придется драться с инопланетянами за право здесь обосноваться. Мы мирно опустились в этот сине-зеленый рай, в котором есть только шелест воздуха и журчание воды, свет и земля, ветер и горы.

Нам не особенно хотелось убивать этого человека. Его звали Монро. Но мы знали, что ему придется поплатиться за то, что он одного с ними роду-племени.

Нас раздражал другой человек – обрюзгшая молекула неисправимости.

– Вот именно, – сказал он отрывисто. – Это чистый лист. Не нужно воевать с индейцами… Немецкие бомбы на голову не сыплются… Доброе начало. Послушайте, Монро, месяцев через шесть мы превратим этот невзрачный мирок в точную копию Нью-Йорка, Чикаго и продвинемся далее на Запад со всеми остановками. Вот увидите!

Остальные земляне откликнулись на его слова оглушительными ликующими возгласами, которые, исторгаясь из их глоток и легких, казались нам вопиющей бессмыслицей. Монро в ответ на это ничего не сказал.

Мы выжидали. У нас была своя задача. Нам не хотелось, чтобы земляне снова улизнули, как с Земли перед лицом уничтожения. Мы хотели, чтобы они пустили корни, отстроились, умиротворились и наслаждались жизнью. Мы хотели, чтобы они дали своим кораблям проржаветь и рассыпаться. А мы могли подождать.

Все время в этой вечной Вселенной принадлежит нам.

– Карлсон, держите ухо востро. Кто их знает, вдруг по этой планете бродят кочевники. Может, здесь водятся всякие жуткие болезни и еще более жуткое зверье. Нам теперь нельзя воевать. Война нам противопоказана.

– Есть держать ухо востро, сэр! Будем смотреть в оба!

И они смотрели в оба. Да только ничего не замечали. Ходили парами, мужчины и женщины. Стояли на вершинах, полураздетыми прогуливались в диких зарослях по оврагам и пересохшим песчаным руслам рек. Они вдыхали пряный воздух Ксотона, словно дерзновенное вино. Они видели, как в небе восходит и заходит солнце. Они смотрели, как звезды описывают величественные космические круги от одного горизонта к другому. Они созерцали смену времен года, и, наконец, они убедились, что им ничего не угрожает.