Александр Черенов - У света и тьмы. Книга первая. Я продал душу дьяволу

«Откланяться…» А это – идея! Если сбылось одно желание, то, может, сбудется и другое – то самое, которое постоянно возникало у меня при виде «блюстителей»?».

На всякий случай, я «стрельнул» глазами по сторонам. «Стрелять» было не в кого: «мишени» давно уже рассредоточились, оглашая парк воплями и оживлённым пересудом. Тогда я взял Шарля на руки и выглянул за поворот.

– «Там!»

«Там» – это дома! И ведь свершилось! Чудеса, да и только!

«Нет, не чудеса: договор вступил в действие. Секундомер включён, как говорят спортсмены».

Странное ощущение: вроде и радоваться надо, но… Если это и праздник, то лишь тот – «со слезами на глазах»… Или, вот, ещё говорят: «светло и грустно». Раньше смеялся: если «светло», то отчего же «грустно»? Теперь – не до смеха.

«Ну, что ж: „взялся за гуж…“ Как это у Есенина: „к старому возврата больше нет“? Значит – только вперёд»…

Осознание факта было неоднозначным. Но осознание не мешало факту иметь место быть. Похоже, открывалась новая глава моей жизни. И, увы – заключительная. Оставалось лишь верить: настолько долгая, чтобы Хозяин извёлся в ожидании.

Было, о чём задуматься. Перемены намечались во всём: в режиме дня, в modus vivendi, в modus operandi, в мыслях и взглядах на жизнь. Ничего удивительного: такие возможности! Я всегда их желал – но теперь немножко страшился. Страшился последствий: уж, больно нестандартными были некоторые мои желания!

Имелся и ещё один момент: за всё надо платить. И по высшей мере. Отсюда – вопрос: стоит ли, в таком случае, размениваться на «раздачу хлебов и рыбин»? (Были у меня и такие мысли. «Общечеловеческие». Когда-то. Не дай, Бо… словом, вдруг и их Хозяин обратил в желания?)

Ну, уж, нет: «моё – это моё!», как сказал один средневековый товарищ. Понимаю, что совсем не похожу на Робин Гуда, но открою небольшой секрет: в робин гуды я и не лезу! Не стоит жертвовать своей душой для того, чтобы облагодетельствовать неблагодарное человечество. Наверняка отыщется тот, кто попрекнёт тебя твоим же даром: люди, известное дело – сволочи. Кому-то не достанется горбушки, кому-то – горбуши, а крайним будет, как всегда, дурак-донатор! «Entschuldigen Sie, bitte, но никаких bitte!

В процессе раздумий мой взгляд случайно упал за окно. Прямо на группу «товарищей господ» из городского начальства. Чиновничий «пейзаж» зачем-то оживляли пожарные. Словом, классика. На тему «демократического реализма»: «не стая воронов слетелась!» Как всегда, оправдано было лишь присутствие начальников: их мёдом не корми – дай продемонстрировать «единение с народом». Перед телекамерами. Вот и сейчас «ставленники-избранники», старательно пряча отсутствие мыслей – в том числе, и друг от друга – изображали это самое «единение».

Последними, как водится, явились те, кому положено являться первыми. Нет, речь – не о чертях: о спасателях. Компанию им составляли буровики и геодезисты. Зачем-то. Опередившим их чинам представился лишний повод «порадеть за народ». Перед камерами. По получению обязательных, но совсем не обязательных «указивок», служивые приступили к замерам и взятию проб. Судя по их выразительным рожам, им стало ясно, что дело – тёмно.

Первозданный целик с изначальной плотностью и структурой, совершенно не потревоженной устроителями «нулевого цикла», не давал оснований для другого вывода. Это лишало возможности использовать «домашние заготовки». В качестве версий. А о том, чтобы приступить к подвигу, и речи быть не могло. Место было совершенно необорудованным для героических дел: ни пожара, ни наводнения.

Несостоявшиеся спасители сразу поняли, что им надо делать.

А именно то, что делать им здесь было решительно нечего. В отличие от начальников, им полагалось работать, а не надувать щёки. Они и с замерами особенно не напрягались: как-то поняли, что «не замеряется». И, получив на дорогу «добрых напутствий», вскоре отбыли на менее значимые места происшествия, куда чиновничья нога обычно не ступает. По причине доверия к специалистам своего дела.

В отличие от спасателей, я знал глубину залегания «вещдоков». Точнее, я знал – от Хозяина – что не было ни глубины, ни залегания: дома вместе с «содержимым» и «приложением» прошли мантию и пополнили собой массу ядра. По причине температурного режима последней – вряд ли надолго. Только не надо обзывать меня мизантропом! Мизантроп ненавидит всех, а я – некоторых… не люблю. Даже не так: я люблю некоторых. Людей. Собаку свою, например. Потому, что чем больше я узнаю людей, тем больше мне нравятся животные… Кажется, забыл поставить кавычки… Но плагиат – вполне уместен: по существу.