Вячеслав Жуков - Сердце дурака

Наконец воздух очистился, и мы, включив прожектор, вошли в склеп. После осмотра я окликнул Холмса. Он как-то странно стоял около стены, зажав в руке книгу: "Волшебник Изумрудного города". Книга была с дарственной надписью: "Любимой дочери, малышке-непоседе от Х.Ш.".

Не знаю, было ли это специальным делом банды Эскимо, или случайностью. О том, что у Холмса есть дочь, не знал никто, кроме меня. Да и посещал он ее в пансионе нечасто, разумеется, под чужой фамилией. Тем более что в крысином склепе, как показала экспертиза, находились останки многих детей. Потом я предпринял все возможное и невозможное, чтобы вылечить Холмса, но ничего не помогло. Скоро уже десять лет, как он здесь, в больнице - каждое утро на одном и том же месте, возле одной и той же стены.

Пусть будет так

1

- Мессир, мне кажется, можно подсократить количество пациентов в нашей больнице.

- Что, собираешься увольняться?

- Я безнадежен. И мне здесь неплохо рядом с вами. Я хотел бы поговорить о Шалтай-Болтае.

- Говори.

- Что необходимо для его выздоровления?

- Ничего. Он безнадежнее тебя.

- И все же.

- Накачать активизаторами. Но это на полчаса. После - необратимый процесс, прострация и, кстати, Смерть.

- Сложно считать остолопа живым.

- Это его не беспокоит.

- Это беспокоит меня.

- Ладно, беспокойный ты наш, выше нос. Я жду тебя в дежурке в полночь. Что-нибудь придумаем.

2

- Я слушаю тебя.

- Мне нужна эта жизнь.

- В конце концов, ты прав, сразу к делу. Однако ты проголодался с дороги, сделай мне приятное - поужинай вместе со мной...

Все это из запасов к весеннему балу фей. Всего понемногу, учитывая разнообразные вкусы моих гостей.

Нравится? Рецепт прост и безопасен - вода, лимон и луч луны - лунный коктейль.

Итак, ты требуешь эту жизнь.

- Прошу.

- Ты просишь вернуть ее. А те, которых ты отправил в Свет, разве не достойны того же? Или же мундир Смерти стал тебе тесен?

Но достаточно об этом. Как твоя нога? Ты заметно хромаешь. Держи. Это тебе. Здесь мазь. Мне она помогает, поможет и тебе. А для твоего протеже Лунный коктейль. Дашь ему выпить в ночь под рождество, впрочем, можно и днем, и в будни, и в полнолуние, до и после обеда. Все на пользу. Ты не устал?

- Нет, мне нравится здесь.

- А как же цветы?

3

Обыкновенный день. Моросит фиолетовый дождь. Теплый ветер влажной паутиной оседает на кладбищенских цветах и деревьях. По монастырской дороге я вышел на пятый участок церковного кладбища. Возле очередной гранитной пирамиды меня встречает Милс.

- Салют, капитан.

- Здравствуй, приятель. Выпьешь?

- С удовольствием, но только не сейчас.

- Это я так, от погоды. Держи стакан, дружок, не ломайся. Ну, а мне, старому гвардейцу, из горла придется, и проще и вернее.

- И больше достанется.

- Не ропщи и довольствуйся малым. А? Неплохой девиз для рядового патриота?

По полутемной аллее, медленно приближаясь к нам, идет Дин, за ним друзья Милса несут на носилках спящего Холмса.

- Что ж, нам пора, - сказал я, возвращая полный стакан рядовому патриоту. - Выпьем после. Хорошо?

- Убедил, - отвечает Милс и переливает содержимое стакана обратно в свою армейскую флягу.

Выйдя на главную аллею, Милс включил рацию, в последний раз проверяя готовность всех постов.

Уже неподалеку от крысиного питомника мы с Милсом услышали грохот повторяющихся взрывов. Начало операции... Прошло полчаса. Стало сумрачно, тихо, и только в нашем комфортабельном наблюдательном пункте между двух могил раздавались приглушенные голоса из рации: "Пост третий. В порядке. Поднажмите, ребята, он вас обходит. Пульс - сто десять". Полуоткрытые двери склепа затянуло сизой дымкой. Поднималась и вновь возвращалась назад холодная беспросветная мгла, тихий, пронизывающий стон медленно затухал в черном провале. Милс вздрогнул и выругался. "Если на свете и нет официального выхода из преисподней, то уж, наверняка, вход здесь", - добавил он и сплюнул через плечо. Тут же у нас за спиной раздался чей-то недовольный голосок: "Чертов верблюд". Капитан резко обернулся, но там уже никого не было. Я тоже никого не заметил.

- Хоть бы самим не свихнуться, - проворчал Милс, достал флягу, и, запрокинув голову, вылил в себя весь остаток.

- Ну, все, пора двигать, - сказал он, вставая с могильной плиты, и двинул в сторону адского выхода или входа. Возле заросших мхом и покрытых плесенью дверей Милс не так уж уныло махнул мне рукой и исчез в черной дыре. Спустя полминуты на кладбищенской лужайке бесшумно появился Холмс, в довольно хорошем состоянии после длительной пробежки. За ним гурьбой ввалились ребята капитана. Тяжело дыша, они в растерянности топтались у Холмса за спиной. Но он не дал им передышки - часть отправил в обход участка по северной и южной стороне (они меня чуть не растоптали, я вовремя их остановил), а сам с остальными нырнул в темноту склепа. В то же мгновение внутренности преисподней залил ослепительный свет и мы услышали раскатистый гром голоса Милса: "Холмс, дружище!".