Роджер Желязны - Дилвиш Проклятый (сборник)

Когда он вызвал его из зеркала, моя кровь стала еще холоднее. Как я смогу отличить первого двойника от второго? Где-то среди тени я услышал, как он снова произнес мое имя, усиливая мое смятение.

Этот двойник шел своим путем, чтобы довершить ту работу, что начал Воркл. Если бы он знал, насколько я на самом деле ослаб, он мог бы умерить свои усилия. Да, я продолжал бороться, продолжая поиски в лабиринте коридоров. Единственной моей надеждой было обнаружить Глаз Иската. Возможно, я смогу его использовать в собственных интересах.

Наконец я добрался до огромной комнаты, полной различных колоколов. Здесь я решил немного передохнуть. Все колокола звенели. Но было что-то странное…

Просто беда. У меня была твердая уверенность, что вещь находится в этой комнате и я пропустил что-то очевидное. Мне надо послушать их по одному, каждый колокол в отдельности.

И, слушая их, я думал о том, где же все-таки мой доппельгангер. Не было ясно, насколько близко находится и второй двойник.

Вот, вот, вот… Меня осенило. Крошечный колокольчик возле моей руки качался, но не звенел. Мог ли язык колокола быть поставлен так, чтобы не доставать до стенок? Естественно – если надо предохранить что-нибудь от удара. Я снял его и потянул за язычок… Отлично!

В моей руке был Глаз Иската, когда я повернулся и увидел обоих своих двойников: одному из них был нужен камень, другому – моя жизнь. Оба, угрожая, наступали.

Они подняли руки вверх и стали, словно магнитами, тянуть из меня энергию. Это было настолько неправдоподобно: я вынужден был противостоять самому себе. Но я не мог даже удивляться этому.

Я был слишком слаб, чтобы им противостоять. Их объединенные силы не давали мне возможности двигаться. Теперь мне не мог помочь даже камень. Я упал на пол, и Глаз выкатился из моей руки. Осталась только одна вещь, которой я мог верить.

Камень оказался в том же участке тени, где и мои руки. Это я рассчитал правильно. Мгновением позже один из моих двойников поставил рядом ногу. Итак…

Одному была нужна моя жизнь. Другому – камень. Теперь я знал, кем был каждый из них, и, когда он дотянулся до Глаза, мои руки были там же. Он был освещен, или мне следовало бы сказать – затенен?

Мои руки были совсем не там, где казалось. Одна схватила его за лодыжку, а другая взяла камень…

Затем, почерпнув силы из тени, я потянул обратно ту часть меня, которая была истрачена на изготовление доппельгангера. Как только энергия вернулась ко мне, он исчез.

Моя сила восстановилась, и я встал, чтобы встретить двойника, созданного заклинанием Белринга. Камень пульсировал в моей руке, а во мне самом бурлила сила тени.

Двойник побежал обратно, словно у него под ногами горела земля. Он поспешил вверх по ступеням.

Теперь я был в безопасности, и это напомнило мне о том, кто знал о моем преследовании. Я посмотрел, как он убегал. Вскоре Лорд Белринг узнает о том, что у меня его камень и что я избежал его последней ловушки. Было совсем несложно предсказать его реакцию, и именно поэтому я торопился.

Я нашел участок стены на краю двора, где длинная тень позволяла упасть вниз, чего я не мог сделать в другом месте. Так хорошо снова быть целым, решил я, когда мои ноги коснулись земли.

Тьма и тишина распространялись вокруг Замка Лайлиры. Тяжелые тени были моими союзниками. Они помогали мне даже внутри. Словно призрак, я проскользнул мимо стражи.

Затем я начал подниматься к покоям леди для последнего разговора. Смотришь ли ты, Утренняя Звезда? От моих шагов даже пыль не шевелится…

Я умышленно зашумел, когда входил в покои. Она немедленно проснулась.

– Джек? Там, в тенях? Это можешь быть только ты… Ты вернулся, и я знала это. Иди ко мне, я скучала по тебе. Это хорошо, что ты вернулся. Я хотела бы, чтобы ты остался здесь. Да, держи меня, Джек, милый. Я хочу, чтобы ты помнил этот момент всю свою жизнь…

Я смотрел, как моя тень падает. Вара быстро поднялась. Настало время для моего выхода.

– Здравствуй, Вара, – сказал я, выходя из тени, пока таяла моя тень.

– Фантом! – произнесла она.

– Я принес Глаз Иската, как ты просила, дорогая. Видишь ли, я хотел бы, чтобы ты запомнила этот момент до конца своей жизни.

– Уменьшается, сжимается, темнеет…

– …Такое же твердое и черное, как твое сердце, дорогая. Хотя ты еще получишь любимый тобою свет.

Я уверен, что Вара оценила бы тонкость, с которой я все проделал, – если бы могла посмотреть на все это со стороны. Если бы у нее был немного другой темперамент, я уверен, что наслаждался бы ее обществом долгие годы. Но это, естественно, была бы не Вара, а я бы, наверное, мечтал об оригинале. Возможно, для нас обоих было лучшим, что единственное изменение, на которое мог влиять камень, – это вещество.