Владимир Журавлев - Дверь в никуда

- Нет, конечно. Идеального общества, по-моему, вообще быть не может. А если бы появилось, то развитие человечества прекратилось бы. Просто сейчас решены проблемы, которые были у человечества в твое время. Потому наше общество может показаться тебе идеальным. Но у нас проблемы тоже есть, правда уже совсем другие, о которых вы и не думали. В твое время были побеждены чума, холера, оспа, но проблемой стали рак и болезни сердца, о которых врачи предшествующих веков и не знали. А люди... люди конечно не одинаковые. Главное, по сравнению с твоим веком, что все, по крайней мере в развитых регионах, могут учиться, могут проявить себя независимо от того, в какой семье они родились. И оказалось, что совсем никчемных нет.

- Аня, ты так много говоришь о моем веке, что кажется, что ты его знаешь лучше меня.

- А как же иначе? Твоя ирония совершенно напрасна. Я ведь историк, специалист как раз по твоему веку. Ты можешь знать лучше меня, каково это было жить в нем, как это ощущалось. И именно это я хочу узнать через тебя. Но фактов о твоем веке я знаю больше. Ты, живя в то время, видел только маленький кусочек века и мира, только то, что тебя окружало. Многое от тебя просто скрывали. А я смотрю на него со стороны и с такого расстояния, когда все ваши политические страсти уже никого не волнуют.

На некоторое время установилось молчание. Никита еще многое мог возразить Ане. Не нравилась ему идея коммунизма в самой основе своей, даже независимо от того, был этот коммунизм построен по Марксу, или нет. Но он понимал, что едва выйдя из больницы, еще ничего не увидев, спорить не может. Беспредметный был бы спор.

Ресторан постепенно наполнялся людьми. В одних нишах сидели одиночки, из других слышался смех, возгласы - там собирались веселые компании. Аня прервала наконец молчание:

- Хватит сидеть. Наелись, лекцию по истории ты выслушал, пошли смотреть на мир.

Никита с Аней шли по коридору - улице мимо дверей с номерами.

- Не слишком приятно жить в доме - городе, - заметил Никита, По-моему, жить в небольшом коттедже было бы куда приятнее.

- А что делать? Сейчас на Земле живет 16 миллиардов человек. Когда был установлен контроль над рождаемостью, рост населения удалось прекратить. Но тенденции к спаду нет. Приходится выбирать: или жить так и сохранить природу, или вся Земля будет застроена коттеджами, но не будет ни лесов, ни степей... Мы пришли. Наша квартира: 389-й этаж, номер 163 на северо-западной стороне. Сезам, откройся. Это Никита Панкратов, будет жить здесь, прошу запомнить, - Аня сказала еще несколько слов на новом русском, - Теперь дверь будет тебя знать в лицо.

Открывается на приказ голосом, или прикосновением к сенсору.

- А если автоматика испортится, мы будем заперты?

- Никогда ни у кого не портилась, сколько я помню. Но если, то дверь просто откроется и не закроется.

По меркам Москвы конца 20-го века квартира Ани была довольно большой: по крайней мере Никита после слов о 16 миллиардах ожидал худшего. В огромный холл выходили двери пяти комнат. Там же были двери в две ванных и стенные шкафы.

- Это всем полагается по столько комнат?

- Вообще-то моих комнат три, а две - твоих. Раньше у меня там был зал для танцев. Но сейчас он мне больше не нужен, я решила больше не участвовать в конкурсах. А заниматься исполнительством - не по мне. Работа с тобой так меня увлекла, что жалко было тратить много времени на что-то еще.

Ванные имели уже знакомое Никите сенсорное управление, когда палец передвигает метки на небольших экранчиках со шкалами напора и температуры воды.

Никита интересовался уже, почему нет обычного управления голосом. Аня тогда рассмеялась, и сказала что это одна из неразрешимых проблем: не удалось научить компьютеры безошибочно различать слова в шуме льющейся воды. Еще были двери, про которые Аня сказала, что это порты линии доставки и домашних робслуг. Комнаты были метров по двадцать, а вот обстановка поразила Никиту своей скудостью, если не сказать: спартанством. Конечно в каждой комнате вездесущие экраны компьютерных терминалов, кресла, стулья, в спальнях большие кровати довольно обычного вида ... и все. Обстановка показалась Никите бедной, потому что в комнатах не было привычных шкафов с посудой, безделушками и всякой всячиной, нужной в городской жизни конца 20-го века. Хотя три Аниных комнаты были украшены картинами и симпатичными скульптурками явно ручной работы. Не было и книжного шкафа - обязательной принадлежности привычной для Никиты городской жизни. Он даже не удержался и спросил: