Minor Ursa - Реализаты (СИ)

И погас.

Примерно в это же время за разделяющей его с Аей и Мэттом тонкой стеной из Аиного кармана выползло, шурша длинными тонкими ножками, ажурное нечто. Оно замерло, детектируя окружающее пространство, и услышало примерно на одинаковом расстоянии от себя не один, а целых два электрически активных человеческих мозга, причём электрическая активность одного на несколько порядков превосходила активность другого.

Не колеблясь ни секунды, оно выбрало тот, чей гамма-ритм, сохраняя нормальную частоту в сотню герц, по амплитуде зашкаливал за несколько вольт, вскарабкалось на человеческую голову с длинными волнистыми волосами и мягко вошло в кожу в районе большого затылочного отверстия.

Сон начался с того, что Ая снова увидела себя маленькой испуганной десятилетней девочкой, только что пережившей смерть и похороны отца.

— Прими решение быть счастливой и будь ею, — сказало пространство, после чего кто-то гулкий и необъятный всколыхнулся то ли внутри, то ли снаружи неё и больно кольнул в затылок.

Боль вспыхнула и погасла, разливаясь по телу тёплой приятной волной. Мучившие её страхи пыхнули вместе с этой болью и вместе с ней же исчезли.

— Папа! — недоверчиво улыбнулась девочка. — Я думала, что ты умер…

— Зачем ты растишь в себе боль? — в свою очередь удивилась прошедшая через неё в ответ горячая дрожь. — Перестань.

— Перестань, перестань, перестань, — её собственным сердцем простучало пространство.

— Хорошо, — согласилась девочка. — Я больше не буду.

Она закрыла глаза, снова открыла их и оказалась лицом к лицу с хитро улыбающимся отцом. Он сидел перед ней на корточках: живой, сильный и счастливый.

— Малодушничаешь? — не столько спросил, сколько констатировал он, обнимая и привлекая её к себе.

Нет, где-то там, у его плеча, замотала головой девочка, я просто болею — то приобретениями, то потерями, ну, где же ты был?..

— Это была первая смерть, — голосом Пилота сказал отец, отстраняясь от неё — так, чтобы увидеть лицо. — И, вероятнее всего, последняя жизнь.

Маленькая Ая глядела на него, и ей всё ещё было так хорошо, что слова отскакивали от неё звонкими пустыми бубенчиками: жизнь, смерть, первая, последняя… Жизнь просто была, и этого было достаточно.

— Помнишь, как всё начиналось? — усмехнулся отец.

Да, кивнула она, помню, и вспомнила, как когда-то давно-давно, вечность назад, он уже обнимал её точно так же, и спрашивал то же самое, и холодная жестокая реальность точно так же, отступив на полметра, ждала, пока закончится её радость.

Дежавю было таким целостным и таким глубоким, что Аино сердце на миг испуганно замерло и пошло стучать мелко-мелко — сердечком пойманной птички.

Лицо отца вытянулось, потеряло человеческие черты и превратилось в лицо Пилота.

— Ты как-то слишком нервно реагируешь на воспоминания, — низко сказал Пилот. — Разве в них есть что-нибудь страшное?

— Это не воспоминания, это совпадение, — ответила Ая, глядя в большие глаза Пилота и видя там вместо своего отражения отражение озадаченного лица андроида. — А, может, и просто падение.

— И в совпадениях нет ничего страшного. Совпадения — это гармония, — Пилот моргнул, и отражающийся в его глазах Бенжи, пошарив руками по усеянной обесточенными разъёмами стене, отключился и плавно съехал куда-то вниз, а на его месте из тьмы маленькими серебристыми точками всплыли звёзды.

— Я сплю? — спросила у этих звёзд Ая.

— Спишь, — согласились звёзды.

— Спишь, — согласился Пилот. Руки его сомкнулись за спиной у девочки, и он поднялся, поднимая её с собой, как младенца. — Не съезжай с осознания. То, что ты спишь, ровным счётом ничего не меняет.

Руки у него были большие, тёплые, и в новое дежавю она вошла уже трёхлетним карапузом, впервые приехавшим в детский сад на руках растерянного отца.

— Приехали, — смущённо сказал тот, кто держал её на руках. — Будь хорошей девочкой и не плачь.

И, словно специально вопреки всему, глаза у Аи сами собой наполнились слезами.

— Да что ты всё время ревёшь? — возмутился Пилот. — Самой не надоело?

— Надоело, — всхлипнула Ая. — Но ты всё время меня пугаешь. Я не хочу переживать это снова и снова.

— Никогда бы не подумал, что собственное детство действует на тебя так угнетающе, — обречённо вздохнул Пилот. — А что хочешь?

— Сказку, — онемевшими губами сказала Ая, и голос у неё вышел точь-в-точь как у Бенжи.

— Ну, что ж, — усмехнулся Пилот, растворяясь в густом воздухе. — Вот тебе сказка.