— Они ограбили меня, и я их преследовал. Черт! Вы уверены, что вызвали моего адвоката?
Лукаш начинал свирепеть: что за обращение у этих дубин — свет в глаза, наручники, угрозы.
Мордастый полицейский сказал:
— Какой, к черту, ограбили? Мы не нашли ничего краденого в машине.
— Поищите лучше. Голографический проектор и два фильтра. Может, сгорели? — ответил Лукаш.
— Не умничай, парень.
— Слушайте, меня зовут Питер Лукаш. Обо мне писали в «Таймс» в прошлое воскресенье…
Хлесткая пощечина оборвала его слова.
Лукаш заставил себя сдержаться. Вскочить и двинуть здоровому выродку в зубы — за это он немедленно получит пулю. Они намеренно арестовали его. Почему, он не знал. Лучше молчать, молчать, молчать, пока не появится адвокат. Если, конечно, вообще ему позвонили.
— Слушай, парень. Ты признаешь, что гнался за ними. Признаешь, что они твои друзья. Тогда с какой стати им тебя грабить? Я считаю, было так: вы поцапались, распалились, началась погоня, ты очумел и столкнул их с дороги. А это считается преднамеренным убийством. Мы так все и оформим. Если, конечно…
Полицейский собирался продолжить, но, взглянув на Стоунера, послушно кивнул и вышел. Остались двое — Стоунер и женщина.
Стоунер поднялся, взял стулья, один поставил сиденьем к Лукашу, другой — спинкой. Оседлал второй, положив подбородок на его спинку, улыбнулся. Женщина села на другой стул, нога на ногу.
— Некоторым образом я впутал тебя в это дело, — сказал Стоунер. — Могу и выпутать. Если окажешь содействие. У меня был план получше, но ты сам все испортил.
— А я-то думал, что вам тут нужно? Так это вы подговорили Пита и Герки?
— Да.
— Твое счастье, что я в наручниках.
— Тоже так думаю, — спокойно сказал Стоунер. — Все, что нужно доктору Осборн, это посмотреть на проектор для «Нереиды».
Лукаш вновь взвился.
— Ограбить человека, загнать в западню, шантажировать его! При этом гибнут люди!
Стоунер вздохнул, вяло проговорил:
— Я из ЦРУ.
— К черту ЦРУ!
Стоунер улыбнулся своей сонной улыбкой, а женщина только моргнула.
Лукаш ждал, что Стоунер скажет еще что-то, но тот просто сидел и смотрел в глаза скульптору. Похоже, деваться некуда…
— Так что? Или я делаю, что вы требуете, или меня обвиняют в преднамеренном убийстве?
— Наконец-то понял. — Стоунер потянулся к столу, взял ключи от наручников Лукаша.
Втроем они поднялись в студию Лукаша на следующее утро. Двое коротко остриженных агентов остались внизу, еще двое — на улице.
Кати Осборн прошла в середину комнаты, хмуро огляделась. Студия располагалась на чердаке дома. Помещение было старым, скрипучим, плохо освещенным. Запах гальванорастворов. Полный беспорядок. Задняя часть чердака заставлена оборудованием, выглядевшим среди этого хлама, как бриллиант в туалетной комнате. Лукаш, его мир, его манеры — все это она ненавидела. И он знал это.
Лукаш достал из какой-то коробки запасной проектор, установил его, подключил к резервуару энергию. Через две-три минуты «Нереида» приняла форму в резервуаре.
— Надо наносить гальванопокрытие? — спросил он.
— Нет, спасибо. Это все, что мне нужно… Пока…
Лукаш отошел в сторону с каменным лицом. Стоунер уселся на стул напротив. Кати работала.
Лукаш чувствовал себя пациентом в хирургической. Будто не «Нереиду» измеряла Осборн оптическим микрометром, а его самого. Ногти на его руках, даже грязь под ногтями…
А Кати чувствовала себя вором. Или списывающей домашнее задание. Лукаш стоял и наблюдал. Она убеждала себя, что нельзя ограбить животное, но напрасно.
Бесполезны были и другие ее действия. Еще когда измеряла голограмму, то поняла, что этого недостаточно. Конечно, можно скопировать именно эту форму, хотя это и сложно. Ей теперь виделись все внутренние изгибы, и можно установить их геометрические данные. Но все было настолько беспорядочно, что она сомневалась, удастся ли вывести какую-нибудь закономерность.
Исписав четыре страницы заметками и измерениями, Осборн больше не сомневалась.
— Поль, — позвала она. — Ничего не получается. Я знаю что, но не знаю как. Мне нужно видеть его в работе.
Лукаш сидел в кожаном кресле напротив резервуара с микрофоном в руке и звукокодирующим устройством на коленях.
— Эй-й… — не сказал, а пропел он, что заставило огненную пелену в резервуаре затанцевать. Лукаш зацокал языком. — Просто разогреваем. Округляем, — кодировал он. Получился шар. Затем: — Чрево, — и сфера расползлась и стала полой. — Нужны крылья. Крылья — это как руки, которые… плоские. Резервуар-чик, ты понял? Отлично! Кррылья. Хорошо. Теперь бо-ольшие кррылья. Внизу листок клевера. И… черт! — Он подождал, пока в резервуаре появился зеленый огонек. — Так, а теперь ли-ицо справа. И… другое лицо слева…
Читать дальше