Георгий Мартынов - Гость из бездны (сборник)

На безоблачном небе солнце склонялось к западу.

— Поздно выехали, — сказал Северский. — Возвращаться придется в темноте.

— Вы долго пробудете там?

— Нет, не долго. Я еду на могилу. Хочу проститься с сестрой и с другом перед долгой разлукой. Легко может случиться, что эта разлука навсегда…

— Ваша сестра и друг… — сочувственно сказал Петров. — Вы никогда не были на их могилах?

— Могила одна… Не был, товарищ Петров. Мою сестру похоронили во время войны. Ее повесили немцы. Ее муж, мой лучший друг, умер этой зимой. Мы с ним были тогда во Франции. Его тело отправили на родину в свинцовом гробу и похоронили рядом с женой, в одной могиле. А я не мог покинуть Париж. Очень хотел, — прибавил Северский, — но не мог. Поэтому я на похоронах не был.

— А вашу сестру за что повесили? Впрочем, фашисты часто вешали и без причины.

— Моя сестра была в партизанском отряде. Она врач по профессии. Проникнув в город, она лечила трех раненых из местного подполья. Гестапо открыло тайное убежище. Раненых тут же прикончили, а сестру схватили и подвергли пыткам, добиваясь сведений о партизанском отряде. Ничего не добившись, они повесили ее, — Михаил Петрович помолчал, справляясь с волнением. — Правительство удостоило ее звания Героя Советского Союза, — закончил он.

— Ого! — сказал Петров.

— А ее муж получил это высокое звание при жизни, — продолжал Северский. — Мстя за Родину и свою жену, он лично уничтожил более четырехсот фашистов.

Петров даже затормозил машину. С выражением удивления и восторга на молодом, свежем лице он воскликнул:

— Какие люди! Вы должны быть очень горды, Михаил Петрович!

Северский улыбнулся.

— Ими горжусь не только я, — сказал он. — Ими гордится весь наш народ… Поехали дальше… — после нескольких минут молчания он вдруг прибавил: — Уцелев в огне войны, где он не щадил себя, мой друг едва не сгорел после смерти.

— То есть как это?

— Да, представьте себе. В тот день, когда тело было положено в гроб, в комнате возник пожар. Его не сразу заметили. Свинец мог расплавиться, но, к счастью, этого не произошло.

— Гроб был свинцовый?

— Да. Дело в том, товарищ Петров, что тело Дмитрия, моего друга звали Дмитрием, решено было отправить в Москву. Об этом настойчиво просили друзья Дмитрия, сослуживцы из министерства и товарищи по полку. Его очень любили все, кто знал. Мы заказали герметически закрывавшийся свинцовый гроб и попросили парижских медиков принять меры к сохранности тела, хотя бы на одну неделю. Известный профессор, крупный ученый, взялся это сделать. Мы не хотели бальзамировать труп, а только предохранить его от быстрого разложения. Когда Дмитрий умер, профессор ввел в его тело какие-то препараты, а гроб был наполнен инертным газом под большим давлением. Профессор уверил нас, что, пока гроб не вскроют, тело будет в полной сохранности долгое время. Но гроб так и остался закрытым.

— Из-за пожара?

— Да. Обе половинки гроба приварились друг к другу под действием огня. Не было смысла вскрывать его. Ведь тело, вероятно, сильно пострадало.

— Действительно, очень странный случай, даже необычайный. Михаил Петрович, почему вы не сказали мне, куда и зачем мы едем? Я купил бы в Москве венок.

— Мы возложим венки от нас обоих, — ответил Северский. — Я везу с собой два.

Петров замедлил ход, — машина шла уже по улицам города. На перекрестке она остановилась. Шофер вышел и поговорил с постовым милиционером.

— Тут три минуты ходу, — сказал Петров, садясь на свое место. — Сейчас повернем налево, и в конце улицы будет парк. Эту могилу, по-видимому, хорошо знают в городе.

Автомобиль медленно тронулся вперед.

Михаил Петрович ничего не ответил шоферу. Он сильно волновался. Сейчас он будет на месте, где вечным сном спят самые дорогие ему люди. Как живые они предстали перед его мысленным взором. Милое лицо Ирины, с большими черными глазами и массой белокурых волос над чистым лбом, а рядом такие же темные глаза, характерные черты и узкие, твердо сжатые губы Дмитрия.

Машина остановилась.

Широкая аллея уходила от ворот в глубину. В ее конце виднелся белый обелиск.

— Это и есть могила, — сказал Петров.

Они взяли венки из живых цветов, обернутые в прозрачную тонкую бумагу, и пошли по аллеям парка.

Низкая чугунная решетка окружала могилу, покрытую цветами. Масса венков, старых и совсем свежих, свидетельствовала о том, что жители города чтили память героев. Несколько пионерских галстуков, алевших на ограде, молчаливо говорили об экскурсиях школьников.