Чарльз Стросс - Аччелерандо

В такой толпе Масха настигает легкая паническая атака – одежда начинает казаться жутко тесной, образ в очках меркнет перед глазами. По ушам елозят электронные вскрики потерянного багажа, взывающего к своим владельцам. Из-за этих замогильных стенаний начали сходить с ума и его собственные девайсы – на миг он испытывает столь сильную дезориентацию, что почти готов отключить шунт таламически-лимбического интерфейса, позволяющий ему вступать в эмпатические связи. Прямо сейчас ему не до эмоций – после всего этого хаоса слушаний в бракоразводных конторах и тех кровопусканий, что устраивает ему Пэм. Больше всего Манфреду хочется, чтобы ощущения любви, утраты и ненависти исчезли из его жизни. Но в то же время ему необходима максимально возможная сенсорная пропускная способность, чтобы поддерживать контакт с миром, и каждый раз, когда электронное нутро его ботинка опять вляпывается в какую-нибудь молдавскую финансовую пирамиду, его тошнит. Умолкните , шлет Масх команды непокорной стае своих электронных агентов, я из-за вас даже мысли свои не слышу!

– Добрый день, сэр, чем могу служить? – подобострастно обращается к нему желтый пластиковый чемоданчик на стойке. Внешностью Манфреда не одурачить – ему почти что зримы путы тиранического контроля, приковывающие чемоданчик к зловеще-безликому кассовому аппарату, спрятанному под стол, функционеру бюрократической составляющей аэропорта. Ну и ладно. Хорошо, что здесь за свою свободу приходится бояться багажу, а не его хозяевам.

– Я пока выбираю, – бубнит в ответ Манфред. И он взаправду подбирает себе новый чемодан, потому что его собственный сейчас где-то на полпути в Момбасу, где, вероятно, ему сменит прошивку, дабы прибрать к рукам, какой-нибудь африканский Феджин [31] Феджин – главарь шайки малолетних воров, персонаж романа «Оливер Твист» Чарльза Диккенса. цифровой эпохи. Виной всему – криптографический лаг, наверняка неслучайно вшитый в программу-распределитель на сервере бронирования авиабилетов. Потеря, конечно, не из великих – в чемодане только ворох одежды из секонд-хенда и походные гигиенические принадлежности; Манфред и таскал-то его с собой лишь для того, чтобы экспертные системы анализа вида пассажиров на авиалиниях не забили тревогу. Подумают еще, что он экстремист или один из инакомыслящих. Но, так или иначе, прежде чем покинуть зону Евросоюза, Масху придется разжиться новым баулом – просто чтобы при нем по отбытии оказалось ровно столько багажа, сколько было по прибытии в сию сверхдержаву. Манфреду совсем не улыбается перспектива обвинения в контрабанде товаров – особенно в условиях нынешней торговой войны между неопротекционистами и глобалистами Старого Света. По крайней мере, для него сейчас это важный пунктик, и он постарается соблюсти условия игры.

Перед прилавком – шеренга из невостребованных сумок, выставленных на продажу ввиду того, что владельцев так и не нашли. Почти все – видавшие виды, но среди убитых в хлам затесался внезапно вполне приличный саквояж со встроенной в колесики индукционной зарядкой и сильной предустановкой привязанности – почти та же модель, что была у Масха прежде. Манфред пробует подключиться к сумке по Bluetooth – и видит не только GPS-навигацию, но и отслеживание через «Галилео», базу геоданных по типу старомодной складской программы учета; а еще – железную установку идти за хозяином в случае необходимости хоть до самых врат преисподней. Плюс снизу на левом боку – зело удобная отличительная царапинка.

– Сколько такой стоит? – спрашивает Масх погонщика этого стада, восседающего за стойкой.

– Девяносто евро, – сонно откликается тот.

Манфред вздыхает.

– Многовато. А как насчет…

За то время, что ушло у них на торг до семидесяти пяти евро, индекс Хан Сен упал на четырнадцать и шестнадцать сотых пункта, а огрызок NASDAQ поднялся еще на два и одну десятую.

– Что ж, по рукам. – Манфред сорит виртуальной валютой перед суконным рылом регистратора, и тот освобождает чемодан от виртуальных оков, даже не подозревая, что за возможность взять именно этот баул покупатель отстегнул гораздо больше, чем требовалось. Нагнувшись к глазку мини-камеры, встроенной в ручку чемодана, Манфред тихо, но четко произносит:

– Манфред Масх. Следуй за мной.

Ладонью он ощущает, как ручка нагревается, считывая его отпечатки пальцев, пока камера запоминает пропорции лица и фенотип в целом. Когда же с ритуалами взаимного признания покончено, Манфред разворачивается и бежит прочь от этого невольничьего рынка, а его новый оруженосец катит за ним по пятам.