На всякий случай Петр выключил радиомаяк, хотя радиус действия того ограничивался лишь двумя десятками километров.
Если бы корпус радиомаяка не был намертво пришпилен к рюкзаку, Петр, наверное, выбросил бы его. Но выкидывать рюкзак означало и расстаться с частью НЗ, а вот этого-то Петру делать и не хотелось. Авантюра авантюрой, но должна быть уверенность в ее счастливом исходе, иначе это было бы просто хорошо организованным самоубийством. Мало ли что...
Петр не стал испытывать судьбу и ограничился лишь выключением радиомаяка. При необходимости его всегда можно было бы включить. И без того ситуация была сногсшибательной...
...К полудню Петр отмахал километров тридцать. Церус уже стоял высоко и довольно сильно припекал. Панама не спасала: по лицу струился пот, заливая глаза; раскаленная голова полыхала жаром. Температура воздуха была не слишком высокой, но совсем пропал ветер, и это создавало своеобразный парниковый эффект: Петр варился в собственном поту, медленно, но верно приближаясь к точке кипения. Он пытался обмахиваться панамой, но это больше напоминало помахивание березовым веником в парной бане.
Оптимизма у Петра поубавилось. Рюкзак уже не казался таким легким, а ремень карабина все глубже врезался в плечо.
Еще через час Петру захотелось просто сесть в траву, врубить радиомаяк на полную мощность, так, чтобы он заголосил на всю планету, и, откровенно размазывая по щекам слезы, ждать спасения. Он гнал от себя эти пораженческие мысли, но они преследовали его, становясь навязчивой идеей. Он пытался считать шаги, чтобы как-то отвлечься, но мысли о помощи пролезали между числами, сбивая со счета и удивительным образом складываясь в рифмы в такт ходьбе.
...Когда Петр в первый раз споткнулся, то не удивился этому. Он с готовностью клюнул носом в мягкую траву, ощутив лицом ее удивительную свежесть и нежность, и обмяк. Перевернувшись на спину, Петр несколько минут полежал, упираясь плечами в рюкзак, потом освободился от него и сел.
- Ну что, - утерев лицо, сказал он вслух самому себе. - Ноги не держат? Дожил, дистрофик: микроб подножку подставил! Если дела так пойдут и дальше, то они тебя просто задавят! Навалятся всем гуртом и задавят!
Петр горестно вздохнул и, кряхтя, стал подниматься.
- Враги сильны, но мы сильнее!!! - Он с трудом разогнул спину и, держась за поясницу, поглядел по сторонам.
"Удивительно унылое место... - неприязненно подумал он. - Идеальное для испытаний сосунков вроде меня. Полигон... Цыплячий полигон..."
Вокруг была равнина, голубая равнина с теми же дурацкими цветами искусственной раскраски, такая же бесконечная, как и шесть часов назад. Будто Петр и не трогался с места.
Он с натугой забросил на спину рюкзак и поплелся дальше.
...Во второй раз он споткнулся уже основательно. Ботинок правой ноги, готовящийся коснуться земли и принять на себя вес уже ушедшего от точки равновесия тела, уткнулся в невидимый в траве камень, и Петр, глядевший в этот момент в сторону, пикирнул головой вниз. Он ушиб о землю нос, а ушедший вперед карабин больно ударил его магазином по затылку.
Петр тихо взвыл и, чертыхаясь, сел, проклиная эту планету и особенно ее полезные и вредные ископаемые. Он высвободил руки из лямок рюкзака и, нахлобучив на самые глаза отлетевшую было панаму, принялся искать злокозненный камень, желая совершить над ним ритуальный танец каннибалов.
К своему удивлению и огорчению, камня он не обнаружил, хотя искал довольно упорно.
- Ну вот... - с унынием в голосе сказал он, плюхнувшись в траву. - Враги наращивают силы! А мы, увы, по-прежнему не в форме!
Петр встал и движением штангиста, берущего рекордный вес, затащил на плечо тяжеленный рюкзак.
- Враги одерживают верх! Но мы не собираемся сдаваться! Мы будем биться до последнего! - Согнувшись в три погибели под тяжестью рюкзака и карабина, он брел, глядя себе под ноги в траву, где были, казалось, разбросаны мириады камней, мечтающих о том, чтобы Петр на них натыкался.
...Он опять споткнулся, хотя мог бы поклясться, что никаких камней в траве не видел, и мешком свалился на землю.
Петр разразился длинным, не переводимым ни на один из земных языков ругательством, с трудом поднялся и, высоко поднимая ноги, стал топтаться на том месте, где, по его предположению, скрывался в траве камень.
Он вытоптал в траве круг диаметром метра в два, но камня так и не обнаружил.
Тогда он с рычанием содрал с себя рюкзак и карабин и отбросил их в сторону. Потом, не переставая рычать, встал на четвереньки и с энергией свиньи, попавшей под изошедший желудями дуб, принялся рыться в траве, обещая камню предать его самой страшной из существующих казней.
Читать дальше