Георгий Смирнов - Город Сириус

В какой-то момент фокус восприятия с окружающей обстановки сместился в пространство собственного внутреннего мира. Словно гусеница, вылупившаяся из кокона, следователь вышел за пределы своего тела и увидел себя со стороны. Где-то на заднем плане тёмными, косо падающими тенями всё ещё кружили размытые очертания пляшущих человеческих фигур, однако в восприятии следователя они уже были настолько далеко, что он не придавал им никакого значения.

Страх сменился нарастающей эйфорией. Мысль о том, что он хочет раскрыть преступление любой ценой, даже такой незначительной, как его жизнь, стремительно овладевала изменённым сознанием. В этом порыве непреодолимого влечения к истине следователь поднёс нож к запястью и слегка провёл по его поверхности остриём. Будет ли он испытывать боль, если сделает то, что совершили учёные в ту роковую ночь полнолуния? Нет, боли не было. Лишь небольшое количество крови медленно обрамило тонкий надрез.

Полный решимости, следователь отвёл нож, чтобы с размаху перерезать себе вены. Но в этот момент неведомая сила, словно взрывная волна, выбросила его из гущи происходящих событий.

Придя в себя, следователь постепенно начал узнавать до боли знакомый звук телефонного звонка, который прервал его насыщенный сон. «Слава богу, что всё это было во сне», – подумал он, нащупывая трубку телефона.

– Алё, здравствуйте. Не разбудил? – послышался бодрый голос оперативника.

– Хорошо, что разбудил. Ещё немного, и я бы совершил непоправимое, – спросонья выдал следователь.

– Вы меня пугаете. Чем вы там занимались? – удивлённо произнёс оперативник.

– Не важно, главное, что не успел довести это до конца. Докладывай, что у тебя?

– У меня две новости, обе плохие. Судья отказала в даче разрешения на производство обыска в квартире Николая. Сочла, что оснований нет. Но это не страшно. У нас же есть ключи от его квартиры – и мы можем негласно наведаться к нему в гости.

– Валерьян, ты мне это брось. Мы правоохранители и должны защищать закон, а не нарушать его. Какая вторая новость?

– С утра позвонили из экспертной службы и сообщили, что вся информация на жёстком диске компьютера учёных удалена. Причём её стёрли специальной программой, после которой восстановить данные невозможно. Как и когда это было сделано – установить не получилось.

– Отлично.

– Я тебя не понимаю. Что хорошего?

– Объясняю. Запись с камеры наблюдения в кабинете учёных заканчивается в час ночи. Мы приехали в наукоград примерно в девять утра. На записи видно, что перед уходом никто из учёных не касался ни клавиатуры, ни мышки. Значит, программу по уничтожению данных запустили не они. Это значит, что кто-то посторонний проник в кабинет и удалил данные с жёсткого диска после того, как они вышли из кабинета.

– А, понял. Позвоню в наукоград, скажу, чтобы продолжение записи готовили.

– Схватываешь на лету. Вот ещё что. Посмотрев диск, у меня промелькнула мысль, что учёных могли загипнотизировать на самоубийство через экран компьютера. Конечно же, эта версия маловероятна, но на всякий случай проверь всех местных гипнотизёров и специалистов по нейролингвистическому программированию. Помнишь, у нас уголовное дело было, по которому в магазине продавец передавал товар какому-то гипнотизёру, который протягивал ему бумажки и внушал, что это деньги? Мне кажется, что тут нечто похожее. Узнай, где сейчас этот человек.

Григориус положил трубку телефона на стол и откинулся на спинку кресла, положив руки на поручни. Встав с кресла, он увидел на левом поручне небольшое пятно крови. «Откуда взялась кровь?» – подумал Григориус. Осмотрев левую руку, он обнаружил в области запястья небольшой свежий шрам от пореза, очень похожий на тот, который он нанёс себе во сне.

«Так это был не сон? Неужели я правда хотел убить себя?» – ужасаясь, подумал следователь. «Нет, не может быть… наверное, просто ворочался во сне и порезался обо что-то острое. Скорее всего, где-то острый гвоздь торчит или проволока. Ладно, позже поищу их. Ничего, рана неглубокая, быстро заживёт», – успокоил себя Григориус, перевязав окровавленную руку платком и судорожно отгоняя прочь всякие мысли о потустороннем, трансцендентном объяснении происхождении раны, словно стаю диких летучих мышей, пытающихся впиться в его волосы.

Следователь бросил беглый взгляд на часы. Рабочий день был уже в самом разгаре. Григориус спешно оделся и направился в наукоград, чтобы изъять оставшуюся часть записи с камеры видеонаблюдения, установленной в кабинете учёных.