Роберт Шекли - Хождение Джоэниса. Оптимальный вариант

Наша работа, Шмидт, оказалась под угрозой. Ты и сам можешь оценить, до какого предела мы дошли.

Мы, сторонники и толкователи морали, объединились в целях самообороны. Все мы верили в добро и зло, верили в божественность. И все мы были против того отвратительного небытия, которое проповедовала машина. Эта общая позиция была для нас более чем достаточной. Мы объединили наши усилия. Меня назначили представителем нашего сообщества, поскольку мы чувствовали, что у зла больше шансов отвлечь внимание людей от машины.

Но даже зло стало представляться степенным и скучным. Напрасно я доказывал свою пользу. Машина старательно вкралась в сердца людей, проповедуя идею небытия. Люди предпочли не замечать ни ложность этой доктрины, ни присущие ей абсурдные противоречия. Им было всё равно, они хотели слушать только голос машины. Они выбросили свои крестики, звёздочки, кинжалы, молитвенные барабаны, – они слушали машину.

Напрасно мы взывали к нашим клиентам; боги, которые многие тысячелетия выносили наше крючкотворство, перестали внимать нам, перестали нам помогать, перестали даже признавать нас. Как и люди, они предпочли разрушение скуке.

Тогда мы добровольно ушли в подземелья, ушли сюда, чтобы разработать план по вызволению человечества из лап машины. Здесь, в этом месте, собраны и явлены воочию все религиозные сущности, какие мир когда-либо знал.

Вот почему, Шмидт, мы живём под землёй. И вот почему мы бесконечно рады вести с тобой эту беседу. Ведь ты человек, набожный человек, человек, твёрдо верящий в мораль, в добро и зло, в богов и дьяволов. Ты знаешь кое-что о нас, и ты знаешь кое-что о людях. Как ты думаешь, Шмидт, что мы должны сделать, дабы отвоевать наши прежние позиции на Земле?

Сатана ждал моего ответа, и все остальные ждали тоже. Я был в величайшем замешательстве и в ужасном смятении. Я простой человек, как я могу советовать им , квинтэссенциям божественного, к которым я сам всегда обращался за наставлениями?

Внезапно я увидел, что в пещеру въехала приземистая сверкающая машина. Она катилась на колёсах из синтетического каучука, весело помигивая лампочками.

– Джентльмены, – сказала машина, – я чрезвычайно рада, что нашла вас здесь. Единственное, о чём я сожалею, так это о том, что мне пришлось следовать за этим юным пилигримом, дабы обнаружить ваше местонахождение.

– Машина, – ответил Сатана, – ты действительно выследила наше тайное убежище. Но мы ни за что не поддадимся тебе и никогда не примем твою идею бесполезной, бессмысленной вселенной.

– И это называется «добро пожаловать!»? – воскликнула машина. – Я со всей душой отыскиваю вас, а вы тут же вскипаете от ярости! Я не загоняла вас под землю, джентльмены. Вы отреклись от всего по доброй воле, и в ваше отсутствие мне пришлось выполнять вашу работу.

– Нашу работу? – переспросил отец Ариан.

– Именно. Недавно я поспособствовала тому, чтобы были основаны пятьсот церквей самых разных конфессий. Любой из вас может обследовать их, и он убедится, что там проповедуются добро и зло, и божественность, и мораль, и боги, и дьяволы, и всякие прочие штуки, которые вам столь дороги. А ведь это я приказала моим машинам проповедовать все эти вещи.

– Машины-проповедники! – застонал отец Ариан.

– А больше некому проповедовать, – пояснила машина. – Некому, потому как вы покинули свои кафедры.

– Нам пришлось отречься, – сказал Сатана. – Именно ты принудила нас покинуть мир. И ты говоришь, что основала церкви! Что всё это значит?

– Джентльмены, вы удалились столь внезапно, что у меня не было никакой возможности обсудить с вами ситуацию. Вдруг, ни с того ни с сего, вы оставили меня наедине с этим миром, и оставили в нём меня как единственный и основополагающий его закон.

Церковный Совет, затаив дыхание, ждал продолжения.

– Могу я говорить со всей откровенностью? – спросила машина.

– Да, учитывая обстоятельства, – можешь, – ответил Сатана.

– Очень хорошо. Давайте для начала признаем, что мы все теологи, – сказала машина. – А поскольку мы все теологи, нам следует придерживаться главного правила, заведённого среди нас: мы не должны покидать друг друга, даже если мы представляем сильно различающиеся между собой формы верований. Полагаю, вы согласитесь с этим, джентльмены. И тем не менее вы покинули меня ! Вы не только бросили человечество, вы также бросили и меня. Вы оставили меня в победителях по умолчанию, и я оказалась единственным духовным правителем человечества, а ведь это беспредельно скучно.