Сергей Москвич - Матрешка богов

– Ну хоть так по крайней мере, – проговорил Люк и вытер вспотевший лоб.

– Что же нам делать, и что это все такое, – произнесла Ната озадаченно и взяла трясущейся рукой апельсин из хрустальной вазы.

– Большого доктора надо ждать, от этого китаезы ни черта не добьёшься, – мрачно проговорил Люк и озабоченно стал грызть наливное яблочко.

Они еще немного посидели, мрачно поедая фрукты, но хрустальная ваза быстро опустела и пришлось приняться за минеральную воду. Хотя от нее была только отрыжка да щелкали где-то в животе пузырики.

– Я бы сейчас… это… от кролика бы не отказался, – нарушил вдруг тишину Люк. – Ну, не живого, конечно, а, как его… – Он смущенно потупился: – Ну, не мертвого, а просто жареного, что ли… Ну, то есть мертвого, конечно…

Возникла минута молчания по мертвому кролику.

– А я бы и от живого не отказалась, – неожиданно и тихо, со смущенной усмешкой пробормотала Ната, а затем, виновато взглянув на мужа, еще тише добавила: – Он же сам просил.

– Как ты можешь, это же каннибализм! – возмутился Люк.

– Каннибализм – это когда людей едят, а он – кролик, – быстро возразила Ната и повторила для убедительности: – Тем более что он сам просил!

– Вот ты представь, ты его съела, а дальше что? – переспросил Люк. – Он бы начал разговаривать с тобой прямо из твоего живота!

– А я бы ему не отвечала, и все, – парировала супруга и отвернулась.

– Ну, я понимаю, не отвечала, а вот беременные мамаши разговаривают с малышами в животе, а ты бы молчала…

– Как ты можешь! Ты… Как можно сравнивать! – она почти захлебнулась от возмущения. – Ты вообще животное!

– Ну почему животное, – озадачился Люк. – Животное – оно бы у тебя в животе… Эх! – он примирительно махнул рукой и отвернулся, чтобы не бесить жену. – Я бы лучше окорок съел, у него ведь рта нету.

– А медведь, у которого ногу отрезали?

Откуда-то сверху на них вдруг повеяло ветерком, и оттуда же раздался ласковый голос.

– Ну, это вы зря за Ипполита переживаете, он ведь сам себе ногу отрезал и приготовил для вас, для дорогих гостей. Он, между прочим, отличный кулинар и всегда свои ноги, то есть лапы, знатным персонам готовит. Это, кстати, у него самые вкусные части тела.

Молодожены разом задрали головы и с ужасом уставились на громадного птеродактиля с прозрачными перепончатыми крыльями, который завис чуть в стороне над ними. Он легонько парил в восходящем потоке, и на спине его сидел какой-то джентльмен в темном вечернем костюме.

– Господи, – томно проговорила Наташа и закрыла глаза. – Я опять в обморок, вернусь не скоро.

– Кажется, и я туда же! – вскрикнул Люк и вскочил на ноги. Но глаза, напротив, не только не закрыл, а, широко распахнув, стал рассматривать парящий метрах в десяти над землей причудливый тандем. – Это ж прям реалити-шоу какое-то!

– М-да, действительно, можно перепугаться, – согласным кивком наездник ископаемого ящера подтвердил настроение ошарашенной пары. – Но, и с этим ничего не поделаешь, надо привыкать. Разрешите представиться – Доктор. Соломон Яковлевич фон Дитрих. Можно просто Соломон Яковлевич. Леша, представься уж и ты заодно.

Парящий ящер тряхнул костистым гребнем и щелкнул зубами.

– С вашего позволения, Алексей Качумасов, – и потом, чуть вывернув шею и скосив глаз на наездника, быстро добавил: – Капитан первого ранга, командир атомного подводного крейсера «Славутич». Пардон, что в таком виде не могу отдать честь.

– Ох, болтаешь много, Лешечка, – джентльмен в костюме дрыгнул ножкой в шершавый бок птеродактиля. – Давай на посадку!

Ящер взмахнул прозрачными крыльями и взмыл вверх. Метрах в двухстах, в вышине, он выполнил виртуозный разворот и по глиссаде скользнул вниз. Из-за кустов рядом с лужайкой, на которую примеривался сесть летающий монстр, выскочил все тот же китаец с сачком для бабочек и замер, держа древко с полосатым матерчатым конусом над головой. Ящер, едва коснувшись лапами зеленого газона, закончил движение легкой пробежкой и остановился в паре шагов от прыткого азиата.

– Добро пожаловать в Бамболополь, уважаемый метр! – безо всякого сюсюканья, по-военному гаркнул китаец и щелкнул каблуками. Хотя этого все равно не было видно под длинным балахоном.

– Уважаемый мэтр, болван! – добродушно поправил Соломон Яковлевич и, даже не глянув на этот вытянувшийся в струнку почетный караул, направился к столику. Уже подходя к месту пикника, он с шага перешел на легкую рысь и вприпрыжку подлетел к молодоженам.