Владимир Горовой - Путь бегуна

– Иза придет одна? – Дин сжался внутренне, стараясь, чтобы разговор проистекал так, как должно, слова текли плавно, а мысли выражались ясно и глубоко. Он заставил себя сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, концентрируясь на движении воздуха, нюансах запахов и температуры воздуха.

– Старейшие не дали ей права выбора, – Кат тоже подозрительно надолго приложился к фляжке. Ветер принес и закружил вокруг его ног несколько крупиц оранжевого песка. – Я боюсь, они и не дадут ей такого разрешения.

– Старейшие…, – повторил про себя Дин. Внутри него невообразимо медленно поднималась темная волна. Он замолчал.

– Иза сказала мне, что пойдет против воли Старейших, и что свой выбор она уже сделала. Она придет к клюву и будет ждать тебя.

Дин смотрел на Ката и видел, как сквозь черты взрослого бегуна проступает лицо того ребенка, с которым они вместе играли в детстве. Увидел он и нечто новое – две глубокие морщины у глаз – они назывались в народе «солнечная метка». Морщины превращали его открытое лицо в лицо глубоко усталого человека. Кат лгал. Дин видел это по изгибу его губ, по напряженным мышцам лица. Кат играл роль брата, которого заботит целомудрие сестры. Дин опустил глаза. Любой спектакль должен идти по сценарию и по сценарию закончится.

– Я приду. И, – он на секунду запнулся, встретился с глазами с Катом и, придав голосу одновременно легкую дрожь и твердость, продолжил: Тебе не о чем беспокоиться, брат.

Кат кивнул, спрятал флягу в поясную суму и встал. Судя по весу фляги, он тоже опустошил свой запас воды полностью.

– Мягкого песка и попутного ветра, – произнес Дин формулу прощания, намеренно первым, чтобы подчеркнуть важность полученных новостей.

– Прохладных дней и теплых ночей, – перефразировал ответную формулу Кат, которая стала звучать несколько игриво, тем самым возвращая долг за приветствие.

Они одновременно поднялись, развернулись и, набирая скорость бега путешественника, отправились каждый в свою сторону. Дин добежал до пограничного генератора, противоположного тому, где устроился Уно. У самой контрольной панели он уселся на песок, обхватив себя за задние лапы. Ему больше не хотелось бежать.

***

Марк спал и видел сон. Во сне перемешивались картины прошлого, настоящего и будущего. Расплывались, убегали цветными пятнами и снова давали попробовать себя на вкус. Затем снова уходили, оставляя чувство неудовлетворенности и неясной тоски. Что именно это были за картины Марк не смог вспомнить, когда проснулся.

Вчера краткий разговор с руководством научной колонии оставил больше вопросов, чем ответов, а беседа с начальником военной базы вообще ставила под сомнение необходимость его миссии. Выяснилось, что практически весь личный состав научной базы срочно направлен на неизвестные ранее развалины древнего города, обнаруженные на днях. Развалины, по предварительной оценке, не принадлежали ни к одному известному народу планеты. Ажиотаж ученых и их нервозность была вполне объяснима. А вот что было совершенно непонятно, так это то, что весь оставшийся персонал базы, определенно выказывал признаки страха, причем не в отношении к его персоне, а скорее в отношении начальника военной базы, ни на минуту от него не отходящего.

Марк был не силен в эмпатии, но в собственных выводах был уверен совершенно. Командир военной базы – личность, о которой стоило рассказать отдельно. Судя по досье, которое сумел раскопать в архивах Марк (не без помощи однокурсников, ему удалось добраться до самых закрытых уголков архива), полковник Холодов являл собой практически ходячую легенду. Три года космического десанта, две пурпурные звезды, пятнадцать лет военной разведки. Затем, возвращение на флот, летная академия и еще шесть лет командования крейсером. Каким образом многообещающий флотский офицер оказался командиром военной базы на захолустной планете, было совершенно непонятно. А когда Марку на стол легли материалы служебной проверки по его инциденту, он вообще перестал что-либо понимать.

– Так он их не убил? – Марк на всякий случай уточнил вопрос, который в данный момент был ключевым.

Холодов развел руками: – Я достаточно недвусмысленно составил рапорт, там все очень четко указано. Мы установили усиленное наблюдение за три дня до инцидента, когда к нему пришел его соплеменник. Я лично вел наблюдение в этот день. Тент стоял на самой границе действия сканнеров, да и щекотливость момента…