Владимир Влялько - РОМАШКИ ДЛЯ ФАРАОНА. Фантастические рассказы

– Надеюсь, что с собакой ничего не произойдет. Это очень ценный пес, – голос Крюгера теперь звучал спокойнее.

– Да, собака хорошая. Мы это понимаем и будем ее всячески беречь, – Ник положил трубку и подумал: «в идеале ракета вернется на землю. Но вероятность успеха – пятьдесят процентов. Риск достаточно большой. Но это ведь космос!»

Старт «Кентуки» (так называлась новая серия мощных межпланетных кораблей) был назначен во вторник, через три дня. Марс вел себя спокойно, без сопротивления дал себя облачить в космический наряд (это требовалось сделать заранее). Умными глазами доверительно смотрел на Ника, уже давно признав в нем нового хозяина. Таким образом, все шло нормально и по плану.

Утром во вторник ракета и ее четвероногий пассажир были готовы к старту. Обратный отсчет начался. Взревели мощные двигатели, и корабль устремился ввысь. Экран монитора в центре управления отражал в реальном времени картину внутри ракеты. Марс медленно крутил головой, оглядывая свой новый дом, затем жалобно заскулил, вжимаясь в специальное кресло. Начинались перегрузки. Хотя на земле собака переносила подобное состояние достаточно легко.

Ник, как обещал, позвонил Крюгеру чтобы сообщить о штатном течении рейса. Через десять минут ракета вышла на околоземную орбиту. По замыслу и расчетам руководителей полета ракета должна была совершить пять облетов Земли, и затем, с включением дополнительного двигателя и достижения второй космической скорости выйти на отрыв от земного притяжения и направиться в сторону Марса.

Марс-собака направлялся в сторону Марса-планеты солнечной системы. И в этом символизме было нечто обещающее, предвосхищающее положительный исход полета.

На экране мобильного телефона Ника высветилось имя Крюгера.

– Да, Пол, приветствую и слушаю тебя, – Ник приложил трубку к уху.

– Привет, Ник! Как дела? Что с нашим Марсом?

– Все идет по плану. Ракета оторвалась от земной орбиты, – ответил Ник. – через пятьдесят часов по нашим расчетам выйдет на орбиту Марса.

– А визуальная связь сейчас есть? – спросил Крюгер.

– Да, хорошая картинка. Причем, она должна быть четкой на всем протяжении полета, – улыбнулся довольный Ник. – Сейчас связь на высоте. В переносном и буквальном смысле.

– Скажи, Ник, я смог бы посмотреть на моего питомца? Как он там?

– Нет проблем. Изображение транслируется в Интернете по нашим закрытым каналам. Я тебе сообщу, как на него выйти.

– Было бы хорошо! – ответил Крюгер. – Будут ждать информацию от тебя.

Крюгер, Жан Клод и все другие медики, ранее оперировавшие Марса, расселись у большого экрана компьютера. Через пять минут, набрав необходимый пароль, Крюгер вышел на космический сайт НАСА

Вначале экран замелькал разноцветными полосами, затем появилось четкое изображение.

– Смотрите, это наш Марс! – Жан Клод вскочил со стула и радостно указал на экран. – Но что это? Что с ним происходит? – следующий возглас был менее радостным.

Возникшая на экране картинка всех поразила. Ремни вокруг тела собаки начали рваться и отскакивать от животного. Нет, это уже была не собака, а нечто другое и непонятное. На глазах изумленных медиков происходили разительные перемены с Марсом. Во-первых, начала сползать шерсть. Она поднималась вверх (вниз?) кабины и парила в невесомости. Морда собаки начала округляться. Вместо собачьего носа появилось нечто похожее на человеческий нос. Передние лапы, также освободившиеся от шерсти, превращались в нормальные человеческие руки. Тело Марса выпрямилось, испуганные глаза приобретали далеко не собачий взгляд, открытый рот был заполнен белыми красивыми зубами. Обнаженный Марс-человек сбросил с себя последние куски сдерживающих ремней, и поплыл в невесомом пространстве ракеты.

Пораженные члены медицинской команды Крюгера хватались за голову и лепетали что-то нечленораздельное. За их спинами раздался звук падающего тела. На полу в обморочном состоянии лежал Крюгер.

Двадцать лет миновало с тех пор, как Эдгар потерял любимую жену Леону. Она умерла при родах, так и не увидев малышку-дочь, появившуюся на свет ценой жизни своей матери. Названная именем матери, повзрослевшая за эти годы и похорошевшая Леона была как две капли воды похожа на свою родительницу. Эдгар боготворил дочь и в своей любви к ней объединял не увядшие пылкие чувства, которые питал к незабвенной супруге. Дочь находилась уже в таком возрасте, когда в любой момент могла покинуть отчий дом и начать новую жизнь в другом доме в качестве молодой хозяйки. Эдгар предчувствовал приближение этого момента и грустил в преддверии скорого расставания с дочерью.