Виталий Полищук - У крайней линии

Все это Виктор наблюдал каждое утро. Сидя в кресле перед клавиатурой галакомпа, создавая пространственный объемный образ содружества внутри штаба… Или следя за монитором дисплея, что было ему гораздо привычнее.

А затем шел на лужайку, где уже начиналась физзарядка, которую проводил Пэт – как врач отряда он следил за здоровьем каждого. И хотя Малый убеждал его, что медицинский контроль осуществляется ежесекундно самим пространством Содружества, и нет нужды в ежедневном утреннем осмотре (Пэт измерял давление крови, рассматривал зрачки глаз, спрашивал, нет ли жалоб (!!!) у пациента). И вообще потребовал для себя медицинское оборудование, необходимые ему инструменты и медикаменты и свою спальню «переделал» в медицинский кабинет.

И даже на двери вывесил расписание приема пациентов!

Правда, почти все время работы отряда пациенты его оставались «в свински добром здравии», но на энтузиазме доктора это никак не отражалось.

После зарядки все занимались личной гигиеной, затем шли в столовую на завтрак, и начинался цирк…

Который постоянно повторялся во время каждого приема пищи – вне зависимости от времени дня.

Олеся Богдановна упорно пыталась приобщить всех к украинской и русской кухне. Борщи, вареники, котлеты и жаркое упорно навязывались всем без исключения, а исключения были!

Представители азиатского континента из ее стряпни ели с удовольствием разве что плов, и вообще блюда с гарниром из вареного риса; если же ничего похожего не было, они пользовались кулинарными автоматами, которые быстро освоил Лал, творивший с их помощью от рыбных блюд – до экзотических фруктов вроде дуриана – плодов наивкуснейших, но издающих сильный аромат тухлятины…

Таким образом, примерно половина отряда с удовольствием вкушала плоды трудов Олеси, а остальные «крутили носами» и ели создаваемую самими по собственному вкусу пищу.

«А и ладно! – думал Денисов, прихлебывая ароматный свежезаваренный индонезийский чай (листья для заварки „создавал“ Лал). – Главное, ссоры у них – веселые, без злобы…»

После завтрака все шли в тренажерные. Заняв места согласно сегодняшнего распорядка тренировок, каждый включал свой галакомп и изучал состояние пространства (то, что первым ежедневно делал Виктор). Затем рапортовали о готовности.

Сидя в штабе, Виктор воссоздавал иллюзорное пространство и давая «вводные», руководил тренировками.

– Внимание, борт три, – говорил он в приемник коммуникатора, укрепленный у него на горле (как и у каждого). У вас растет плотность излучения Дзенно на два порядка, квадрат Зи-667…»

Немедленно борт номер 3 оказывался у опасного места, оператор Рысь увеличивала давления распыляемого галактита и закрывала возможную брешь. А на обычном месте третьего борта уже продолжал «плести сеть» резервный борт за номером четыре, и на экране контрольного монитора Виктор видел сосредоточенное лицо Лала, работающего с тумблерами рабочей установки…

– Борту три – отбой тревоги, – говорил Виктор, и моментально борт четыре оказывался на своем обычном месте – в точке ожидания, а с сетью работал вновь третий борт…

И так – все три часа. Ежедневно. В постоянном напряжении. С полной отдачей сил каждым. Даже – подростками.

Кстати, о подростках. После первого дня работы на тренажерах Виктор пригласил ребят к себе в кабинет (помещение находилась здесь же, в тренажерном блоке) и поговорил с ними.

– Ну, не трудно, ребята? – спросил он.

– Нет, командир Вик, нормально… – сказала Софи.

– Мы справимся, мы совсем сегодня не устали… – вторил ей Лал.

Виктор эмпатическим чутьем уловил волну симпатии, которая «накатывала» на него со стороны ребят. И в свою очередь, тоже послал им волну заботливости и внимания.

И обратил внимание, насколько разный темперамент был у ребят. Лал сидел спокойно, выпрямившись в струнку и тем не менее расслабленно, а Софи была, как живчик – она болтала ногами (хотя как может девочка ее роста, сидя на обычном стуле, болтать длиннющими ногами? Но вот ухитрялась болтать!), крутила головой и вся была, как на шарнирах. Ее переполняла энергия, ей хотелось сейчас… впрочем, откуда мог знать Виктор, чего ей хотелось сейчас? Он мог «понимать» чувства, а не мотивы действия.

– Однако нам придется работать ежедневно не по три, а по шесть часов! А может быть – и больше, – предупредил он ребят.

– Мы справимся! – ответила Софи и широко улыбнулась.

– Да, командир Вик, – подтвердил Лал, и тоже заулыбался.