Виталий Полищук - Незримое, или Война в иномирье. Монасюк А. В. - Из хроник жизни – удивительной и многообразной. Книга вторая

Это, конечно, была не сама архивная папка, а всего лишь хорошая копия. Открыв, он перелистал документы, прочитал справку, написанную Сергеем Николаевичем – что ж, можно было назначать встречу.

Секретаря у него теперь не было, так что пришлось самому дозваниваться и до Токио, и до Нью-Йорка, и до Лондона.

И удачно – даже Осиновский вернулся из добровольной ссылки, обитал вновь в своей лондонской квартире и оказался дома.

Анатолий Васильевич Монасюк сообщил всем троим, что им надлежит быть у него в его доме в Женеве послезавтра, к 12 часам по местному времени, и никакие причины не должны помешать всем троим принять его приглашение и, не опаздывая, прибыть на встречу.

Речь идет об окончательном расчете.

Ни у одного из приглашенных энтузиазма в голосе не было, по этой причине, а также зная особую скользкость Осиновского, Монасюк сказал каждому, что если они не приедут – он не отвечает, если рецидив недавней ЖУТКОЙ болезни станет вдруг неизбежным.

Ровно в 12 часов четверо мужчин находились в кабинете Монасюка.

Анатолий Васильевич сидел за своим столом, остальные трое разместились полукругом в креслах перед ним.

На лицах всех троих еще читались следы болезни, но Монасюк знал, что они – уже здоровы, разве что нужно будет каждому поднабраться сил.

– Ну что ж, господа, подведем черту под нашими отношениями.

Для начала хочу сказать – я считал, что попал в Иномирье после встречи со своим двойником – головой Анатолем. Но теперь я понимаю, что попал в Иномирье раньше, когда судьба свела меня с вами.

Но – по-порядку.

Не смотря на ваш официальный отказ от моих услуг я, в силу данного вам слова и из-за полученных от вас денег, вашу просьбу все-таки выполнил до конца.

Итак, я еще раз спрашиваю вас – в чем причина столь изощренной мести? Вы знаете эту причину, и будет лучше, если вы сами расскажете о ней.

– Что такое? Что такое, я вас спрашиваю? – суетливо зачастил Осиновский. – Сколько можно говорить – мы не знаем причины!

Монасюк хмуро улыбнулся.

– Причина – как раз в вас, Павел Абрамович. Это вы проявили свойственную вам инициативу. А эти двое – результат вашей инициативы.

Хорошо. Я расскажу вам историю одного преступления. Срок ему – ровно полвека.

В 1957 году в Москву на фестиваль молодежи и студентов съехались молодые люди со всего мира. Фестиваль проходил 15 дней, но не все пробыли в Москве эти две недели – двое уже 3 августа спешно, обманом выманив паспорта у руководителей групп, вылетели на родину.

Это были студент из США Гилмори Бейтс и студент из Токио Сейдзе Сото.

Было вам тогда по 18 лет, вы закончили первый курс колледжа, и когда приехали в Москву – судьба свела вас со студенткой из Джакарты Мио Неру и советским студентом Осиновским…

Услышав имя Мио, японец и американец побледнели, как смерть. Анатолию даже показалось, что они вот-вот грохнутся в обморок, но ему не было их жаль.

Что касается Павла Абрамовича Осиновского, то он подскочил в кресле, потом вскочил на ноги и закричал фальцетом:

– Что за инсинуации? Я сейчас же ухожу отсюда!

– А ну сядь! – громко и тяжело сказал Монасюк. – Или я раздавлю твое гнилое сердце прямо здесь! Ты ведь знаешь, что я это могу! Ты же все время интересовался моими способностями, не забыл Джолианну Тортеуар?

Осиновский, выпучив глаза, рухнул в кресло.

– В Москве мне пришлось проделать это с четырьмя подонками – умерли на месте, не пикнули! И знаешь, Паша? – Монасюк, в свою очередь, соскочил со своего кресла, обежал стол и, наклонившись к Осиновскому, прошипел ему прямо в ухо: – Меня ну ни капельки не мучают угрызения совести.

Так что сиди и слушай! – уже успокаиваясь, продолжал он, возвращаясь на свое место.

Он заглянул в справку Селезнева.

– Итак… Сейдзе Сото был красивым парнем, и очень понравился Мио Неру. Осиновский познакомился с Мио в ЦК ВЛКСМ, он тоже был комсомольцем, как и она, – так он попал в их компанию, к которой вскоре прибился и американец Гил Бейтс.

Вместе компания гуляла по Москве, посещала концерты, в общем – досуг был у всех общий. 2 августа договорились поехать покупаться и позагорать на Истринское водохранилище – у семейства Осиновских был автомобиль «Москвич», а Паша как раз получил права.

Выехали затемно, с рассветом были на берегу, расположились, распаковали провизию, открыли бутылки с лимонадом…

Ни вы, Гил, ни вы, Сейдзе, не знали, что в лимонад Паша подмешал ЛСД – входивший в моду на Западе наркотик, который, кстати, студенты-химики и открыли – получают ЛСД из вредителя – спорыньи ржи.