Михаил Гришин - Проталлакс на Земле

Саша умылся и почистил зубы. Все время он не отпускал от себя мысли об инопланетянине. Он перебирал отрывки недавнего диалога, формулировал новые вопросы и тут же пытался предугадать ответы. Александр не обратил внимания, но за короткое время знакомства с внеземным существом его уже полностью покинули страх за свою жизнь и боязнь геноцида человечества. В инопланетянине было что-то монументальное и внушительное. Его титаническое спокойствие и хладнокровие передавались собеседнику. Причем ни о какой попытке контроля или управления разумом не было и речи. Саша просто верил. Если Громозека говорит, что он не угроза, – значит, он не угроза.

Вернувшись на кухню, Сперовский обнаружил, что у него, оказывается, есть потребность в питании и ее необходимо срочно утолить.

– Громозека, ты не будешь против, если я позавтракаю? – спросил он.

– «Тебе же это необходимо для жизни, не нужно спрашивать. Это мне не помешает».

– А мы можем говорить, пока я готовлю?

– «Да».

Саша включил чайник и открыл холодильник.

– Думаю, ты мог меня легко убить своим методом общения.

– «Если бы такое взаимодействие продолжалось дольше, то безусловно», – у инопланетянина уже не было необходимости добавлять, что он этого не сделал бы. Саша знал это, и его волновало другое.

– Ты вчера сказал, кажется, «взаимодействие и воздействие». Это значит, что ты можешь не только читать и посылать мысли, но еще и управлять чужим мозгом?

– «Верно. Все обстоит так же, как и с мыслями. Я легко могу заставить тебя сделать что-то похожее на то, что ты уже делаешь. То есть, если ты режешь колбасу, – Саша как раз этим и занимался, – мне легко заставить тебя отрезать еще один дополнительный кусок, ты этого не почувствуешь. Так же с остальными действиями: чем меньше противодействие, тем проще заставить и меньше опасность навредить нейронам».

Александр перешел к вскрытию упаковки нарезанного сыра.

– А ты можешь заставить меня угнать машину или совершить самоубийство?

– «Могу, но не совсем. Если у тебя будут мысли о краже или суициде, я их дополню и ты все сделаешь. Но если их не будет, мне придется менять твое восприятие мира, это настолько серьезное вмешательство, что велика вероятность стремительного развития болезни Альцгеймера, Паркинсона и нескольких других заболеваний, еще вами не классифицированных. К тому же может просто начаться обширный эпилептический припадок. В общем, до самоубийства, вероятно, не дойдет, но на своих двоих ты точно не уйдешь. Может… Хочешь и это попробовать?»

Саша усмехнулся, доставая нарезанную булку из упаковки. Шуточки перестали казаться неуместными.

– Ха! Нет, спасибо, мне уже хватит. А почему такой сильный эффект?

– «Если я буду пытаться убедить тебя в чем-то серьезном вопреки твоей воле, мне придется долго влиять на течение тока в мозге. Продолжительное или сильное воздействие приводит к смерти нейронов. Если этого не случается, то нейроны, получающие инородные, противоречащие сигналы, изменяются и начинают неправильно функционировать. Они передают более слабый импульс или направляют его в неверную, а то и в обратную сторону. Если же я буду просто посылать сигнал действия в мозжечок, то остальные участки мозга станут посылать противоположные сигналы. После непродолжительного конфликта случится перегрузка-перезагрузка, то есть припадок, который может перейти в хроническую форму эпилепсии».

Вода в чайнике закипела, Саша уже заправлял кружку сахаром и чаем.

– «Кажется, более подробный ответ тебе не нужен».

– Да, не стоит совсем углубляться, становится непонятно. – Сперовский залил вскипевшую воду в стакан. – А ты можешь так воздействовать на своих?

– «Зачем?.. Вообще мы можем, но этого уже очень давно никто не делал. Десятки и сотни тысяч лет назад, до технологической эпохи, когда мы начали жить в общих пещерах, такие случаи бывали. Помимо телепатической системы коммуникации, которую мы использовали и в то время, в общих поселениях наблюдалось что-то похожее на объединенное мышление. Мысли каждого были известны остальным, это была гармония, все и всегда приходили к одной точке зрения, просто из-за того, что в полной мере понимали друг друга. Это не изменилось и по сей день. Но только в прошлом, очень редко, появлялись те, кто не воспринимал общих мыслей и объяснений, а пытался донести что-то свое, что не было аргументированно и логично истолковано. К таким членам нашего общества и применялось внушение. Самые ментально сильные особи совместно воздействовали на мозг диссидента и принуждали его покинуть поселение. Как ты понимаешь, в другие пещеры невозможно было попасть, ибо там сразу становились понятны причины миграции. Такие особи жили и умирали в одиночестве… Уже очень давно девиантные элементы у нас не появляются. Но появился другой нюанс…»