Андрей Пшеничников - Прогулки со смертью. Рассказы

Однако и это время прошло. Потому что всё когда-то проходит. И не видно уже того лохматого человечка на краю Земли, задравшего голову вверх. Вселенная перестала быть недосягаемой для него, и перевелись мечтатели. На смену пёстрым городам, похожим на мусорную свалку, пришли стеклянные, как лёд, города. Всё здесь было прозрачно и чисто. Да, человечки очистили тебя, Голубая планета, от грязи, потому что они стали чистоплотными. Но они не любили тебя, они не любили Бога, не любили они и себя. Человечки, жившие в стеклянных, как лёд, городах вообще ничего не любили – они только думали. И не было слышно ни радостного ликования, ни тихого шепотка, ни гула, ничего – наступил полный покой.

Хотя человечкам уже неведомо было чувство ненависти, они продолжали воевать, так как войны имеют и объективные причины. Правда, не было видно в твоём небе, планета, железных механизмов, несущих на свои крыльях смертоносный груз; не ползли эти механизмы среди твоих буйных трав, среди запахов этих трав; свободно дышали океаны, и не встретить было в их бездонных глубинах неслышно скользящих чёрных рыб. Нет. Начались бесконечные звёздные войны – безмолвная смерть в холодном мире Вселенной. А на Земле было по-прежнему тепло и уютно. Спокойно работал мозг в светлых лабораториях научно-исследовательского института. За стенами шумели своей хвоей сосны и стучал дождик по бетонным дорожкам.

Но время шло. На Солнце начал выгорать последний водород. Оно стало остывать, краснеть и всё больше увеличиваться в размерах. На Земле наступил долгий тёплый вечер. Человечки стали покидать Голубую планету. И вот последний человечек поставил ногу на трап звездолёта, прощальным взглядом окинул ещё яркий пейзаж планеты. В его глазах отразился край зелёного леса, поле с буйными травами, с запахами этих трав, синяя искрящаяся вода быстрой реки, блестящие мокрые камни и ещё голубое небо с плывущими по нему лёгкими белыми облаками… Хлопнула крышка люка, и какая-то огненная точка медленно исчезла в небе Голубой планеты.

Да, ещё долго продолжался тёплый вечер на Земле. Но опустели стеклянные, как лёд, города, не было здесь больше человечков, лишь доживали свой век старые роботы, да бешено метались мутанты в светлых лабораториях научно-исследовательского института.

Сумерки постепенно сгущались. И если бы в этот момент выглянуть из разбитого окошка заросшего травой домика на краю того самого леса, то можно было бы увидеть огромный диск красного Солнца, садящегося за край горизонта, и… умирающую землю.

Голубая планета скоро сгорела в солнечной короне, завершив, таким образом, последний круг своего существования. Что же касается человечков – землян, то они рассеялись во Вселенной и совершенно затерялись в её холодном и безмолвном мире.

Он сидел в автомобиле, совершенно спокойно. Звучала лёгкая ритмичная музыка, больше ничего слышно не было. Машина стояла возле аккуратного белого домика с палисадником, единственное росшее там деревце переливалось на солнце яркой зелёной листвой. Странно, что не было слышно шума листвы на ветру, звучала лишь лёгкая ритмичная музыка. Небо было светло-голубым, где-то вверху, за пределами переднего ветрового стекла светило полуденное солнце, но тепла он не чувствовал. Впереди, вдоль улицы, тянулись два ряда совершенно одинаковых белых домов, точно таких же, возле которого он стоял. Было видно, что улица, заканчиваясь, выходила на шоссе, где туда-сюда проносились редкие точки автомобилей. Это перемещение точек, да игра переливающейся на солнце зелёной листвы было единственным движением во всей этой, словно нарисованной, неподвижной картине полдня.

Ладно, пора. Прокатимся.

Его рука сама собой включила зажигание. На фоне звучащей лёгкой ритмичной музыки послышалось сердитое урчание работающего двигателя, которое стало почему-то внушать некую неопределённую надежду и уверенность. Надежду на что? Уверенность в чём? Он нажал на газ, отчётливо щёлкнула автоматическая коробка передач, и машина тронулась. Его руки плавно вывернули рулевое колесо влево, улица с двумя рядами одинаковых белых домиков поплыла вправо, и автомобиль мягко выехал на дорогу. Через несколько секунд езды, от которой он начинал испытывать удовольствие, улица закончилась. Он миновал автобусную станцию с застывшими там людьми и, пропустив перед самым носом длинный рефрижератор с несколькими рядами колёс, вырулил на шоссе.