Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 05. Мир одного дня - Бунтарь, Распад

В нижней части экрана была сноска: ЛИЧНОЕ МНЕНИЕ РЕПОРТЕРА НЕ ВСЕГДА СОВПАДАЕТ С МНЕНИЕМ РЕДАКЦИИ.

Дальше следовало что-то о скором окончании строительства искусственной оросительной системы в Южной Аравии. Кэрд рассеянно слушал, и тут произошло неожиданное. Диктор объявил, что Совет Мира рассмотрел результаты всемирного референдума по вопросу отмены режима Новой Эры. Вопреки ожиданиям, которые еще подкрепил неофициальный опрос, большинство высказалось за отмену. Количество населения земного шара было пересмотрено, «уточнено» и официально признано равным двум миллиардам. Из одного миллиарда имеющих право голоса не проголосовали пятьдесят миллионов. За отмену существующего строя высказалось шестьсот тридцать три миллиона — две трети голосовавших.

— Глас народа сказал свое слово! — произнес диктор, волнуясь больше, чем полагалось ему по должности. — Разумеется, референдум лишь показывает, чего желает население, и ни к чему не обязывает Совет. На вопросы руководителей средств массовой информации секретари семерых советников отвечают, что еще слишком рано ожидать комментариев от нашего правящего органа.

Диктор продолжал говорить, но Кэрд уже не слушал. Революция сделала еще один шаг вперед. Несмотря на правительственную кампанию, имеющую целью убедить граждан в невозможности перемен, большинство не поддалось на уговоры.

Экран стал оранжевым, прозвучал звонок, и в секции экрана, выделенной для дверного монитора, показалось лицо Ариэль. Кэрд открыл. Ариэль обняла его и намочила ему грудь своими слезами. Он тоже всплакнул, потому что разделял ее горе. Отпустив его, она вытерла лицо и глаза, взяла предложенный им стакан лимонада и села.

— К сожалению, у нас с тобой односторонние узы, — сказала она. — Я сознаю, что старых отношений не восстановишь. Но ты мне все-таки отец, хотя я тебя и не знаю. И если нам удастся узнать друг друга получше, мы хотя бы перестанем быть чужими.

— Мне бы очень этого хотелось… Но односторонние узы — это не узы. То, что связывало нас прежде, ушло навсегда.

— Я знаю. — И у нее снова брызнули слезы.

Они рассказали друг другу о том, что с ними происходило в недавнем времени. Ариэль вышла замуж за служащего Физического департамента и очень любила своего мужа. Они подали в Департамент Материнства и Детства прошение на ребенка и ждали разрешения.

— Так что можешь вскоре стать дедушкой.

— Я очень рад. Мы с малышом будем на равных — оба совсем новенькие.

От этих слов она снова расплакалась, потому что сама не была с Кэрдом на равных. Но он сказал, что это, возможно, еще поправимо. То, что она знает о нем, поможет ей. Она ведь любила старого Кэрда, и он надеется, что эта любовь постепенно перерастет в любовь к нему теперешнему.

Вскоре напряженность немного разрядилась, и они заговорили о другом — в первую очередь о референдуме.

— Я не ждал, что все так обернется, — сказал он.

— Почти всю заслугу за это следует приписать тебе, — улыбнулась она. — Подумать только. Мой отец — великий революционер.

— Мое новое «я» как будто не испытывает ни радикальной тяги к переменам, ни консервативного стремления сохранить все, как есть. Мне просто интересно следить за тем, что происходит.

— Еще бы. Ведь это ты послужил катализатором. Я в качестве историка тоже внимательно слежу за текущими настроениями и событиями, пытаясь предугадать, что будет дальше. Мне кажется, что Совет Мира не так противится переменам, как следует из его официальных заявлений. Возможно, какие-то перемены для него даже желательны. Например, те, что связаны с расходом электроэнергии.

Кэрд поднял брови:

— Но в случае перемен электричества потребуется в шесть раз больше, чем теперь.

— А ты подумай хорошенько. На отопление, свет и транспорт нужно гораздо меньше энергии, чем на каменирование и раскаменирование. Энергия, идущая на эти операции, съедает девяносто процентов наличного запаса. На наши же нужды идет всего десять процентов, которые мы получаем с солнечных, приливных, глубоководных и магнитогидродинамических станций. Каменирующая энергия — дело иное, мы добываем ее, преобразуя тепло земных недр. А если мир вернется к старинному образу жизни и не надо будет никого каменировать и раскаменировать, у нас энергии будет навалом и она резко подешевеет. Сэкономленных средств с избытком хватит на расчистку земель, строительство новых городов, ферм, дорог и так далее.

— Это большой плюс в пользу перемен. Люди это оценят. Но вот другие аспекты… такой переход все-таки потребует множества лишений, самопожертвования, потребует разрыва с привычным, будет твориться много несправедливого, будут смятение и хаос.