Оуэн Баркер - Как во сне… Или идиллия дюн. Рассказы

Со временем Пола всё чаще вспоминала и сильно переживала о брошенном сыне. Какой бы он ни был, он был её ребёнком, и продолжал жить в её сердце и сниться, напоминая о себе. Шли годы. Она менялась на глазах. Не лицом, нет, а поведением и настроением. А вскоре брошенный сынишка начал приходить к ней якобы по ночам в виде некой белой тени, напоминая о предательстве.

Потом умер первенец, Джей. Ему было пять с половиной лет. Пола до сих пор считает, что сына убила та самая белая тень – тень брошенного сына. Он иногда тоже так думает. Но только иногда. Потому что такого, просто-напросто, не могло быть. Хотя в то же время все факты и обстоятельства указывали на насильственную смерть Джея, потому что в ту роковую ночь в спальне Джея находился ещё один человек – трёхлетний его брат, тот самый альбинос, сын, от которого они отказались.

Арнольда (такое имя ему подарило государство) они отыскали спустя три года в одном из интернатов в городе Форт Уэрте, Техас. Тим посчитал, что Поле станет спокойнее и чувство вины исчезнет, если она увидит оставленного сына. Он приложил немало усилий, чтобы разыскать сына и оформить опеку. Цель была такова: иногда забирать Арни к себе в гости. Навсегда, естественно, возвращать его обратно в семью они не хотели, потому что привыкнуть к его облику было сложно, да и основное заболевание приносило много хлопот. От Джея они скрывали, что Арнольд его родной брат. И Арнольду о том, кто его родители, они, естественно, не говорили. Тим терпел присутствие в доме альбиноса только ради улучшения здоровья жены. И поначалу это благотворно влияло на неё.

В тот день Арни гостил у них. Целый день дети играли вместе и уснули в одной комнате. Всё шло, как обычно. Ничто не предвещало трагедии.

Утром Паола поднялась в детскую будить ребят и обнаружила Джея в постели мёртвым. И никаких следов насилия. Версия врачей: смерть от нехватки кислорода, удушье. Джей лежал на животе, уткнувшись в подушку лицом. Арнольда в своей кроватке не оказалось. И в доме тоже. С того дня он исчез навсегда, как испарился. До сих пор никто не знает, где он и что с ним произошло.

С тех пор они живут вдвоём. Детей не хотели. Хотя через два года Пола вновь забеременела, они снова отказались от ребёнка при рождении. Больше она не рожала, ссылаясь на пережитое горе и ослабевшие нервы. В дальнейшем все вопросы, связанные с беременностью решались оперативным путём: аборт.

Тима всегда одолевало чувство вины за то, что он соглашался с абортами, тем самым подталкивая супругу на преступление против её же собственного здоровья. Чтобы забыть печальное прошлое, им надо было завести ребёнка и жить спокойно. Да и жену надо было сразу показать психиатру, когда она впервые начала жаловаться на белую тень , а не заставлять себя верить все тридцать лет в чудо, рассчитывая, что ностальгия и печаль со временем пройдут. Иногда Тим не понимал самого себя: может он ненормальный? Жена тридцать лет подряд страдает, твердит об одном и том же, о ночных кошмарах, о тенях, а он не может – или не хочет – поверить и помочь ей.

В десять часов вечера «Линкольн» мчался по центральным улицам Дэнвера. Пола спала.

– Просыпайся, малыш. – Тим похлопал её по бедру. – Приехали, соня.

Пола лениво приоткрыла глаза, прищурилась и, вместе со спинкой сиденья, поднялась, озираясь по сторонам.

– Не мог раньше разбудить, негодяй! – Обиделась она, но через несколько секунд улыбнулась и стала спешно наводить макияж на помятом лице.

Тим припарковал машину во внутреннем дворике отеля.

– Всё, приехали, выходим.

– Что за ночлежку ты выбрал? – женщина нахмурилась. – Как всегда, наверное, в этой дыре заправляют латиносы… И бельё, как обычно, не белого цвета.

– Ну что ты, дорогая, это вполне приличный отель. С чего ты взяла, что здесь латиноамериканцы и грязное бельё?

– Не знаю. Мне так кажется.

Отель среднего класса довольно броско выделялся среди обветшалых, старых построек, окружавших её. Над последним, шестым этажом разноцветными огнями неоновых ламп высвечивалось название: «Рэйнбоу».

Швейцара у парадной двери не было, но в роскошно отделанном под мрамор холле их добродушно встретил администратор: полноватый мужчина средних лет в дорогом костюме чёрного цвета. «Смотри, дорогая, – заметил Тим, когда они подходили к нему, – этот мистер вовсе не мексиканец, а самый что ни на есть коренной».

Пола досадно вздохнула, но улыбнулась.

– Прошу, мистер и миссис… – начал приветствие администратор.