Джек Чалкер - Лилит - змея в траве

Среди них сразу выделялась одна – высокая и статная. Ее длинные шелковистые черные волосы свободно ниспадали, закрывая ягодицы. Не приходилось сомневаться, кто здесь вождь. От нее исходила мощнейшая, почти осязаемая воля и уверенность.

– Хорошо, отец Бронц! – сказала она низким грудным голосом. – Значит, это тот самый беглец, которому нужна помощь. – Она смотрела на меня как экспериментатор на порядком надоевшего кролика. Кажется, мой вид и запах вызвали у нее отвращение. Закончив осмотр, ведьма повернулась к священнику.

– Вы говорили о какой-то девушке. Очередные поповские байки?

– Не дури, Сумико, – предупредил Бронц. – Ты меня знаешь. Девушка в повозке.

Легкий кивок – и три женщины, вытащив из вороха соломы спящую Ти, бережно опустили ее на землю.

– Сукины дети, – прошипела Сумико и склонилась над Ти.

Она подробно расспросила Бронца о случившемся, простерла над ее головой руки и сосредоточилась. Затем поднялась, повернулась к нам и обвела обоих тяжелым взглядом.

– Какой подлец это сделал? – прорычала она.

– Пон из Зейсса, – устало ответил Брони. – Ты уже все слышала; теперь увидела собственными глазами. Она опустила голову:

– Клянусь, когда-нибудь я поймаю этого червяка и медленно, очень медленно нашинкую.

– Вы способны помочь ей? – вставил я, несколько раздосадованный безразличием к своей персоне.

Сумико покачала головой:

– Вывести ее из комы я могу. Вот только… Боюсь, нужен врач, причем врач, который хорошо знаком с этой процедурой. Иначе могут образоваться тромбы. Хоть Пон и слабее меня, но очень умен и обожает всевозможные трюки. – Она развела руками и медленно пошла вперед.

Женщины осторожно положили Ти в повозку, а одна молча запрыгнула на козлы. Наша кавалькада двинулась за королевой ведьм – другого определения я не нашел. Мы углубились в девственный лес.

Шагавший рядом отец Бронц повернулся ко мне.

– Вот ты и познакомился с ней, – тихо сказал он. – Сумико О'Хиггинс, верховная ведьма.

– Она ужасна, – ответил я.

– Что есть то есть, – согласился Бронц. – Но она очень сильна. Если кто и может помочь вам с Ти, так это она.

– Не думаю, что произвел на нее благоприятное впечатление. Похоже, она не очень-то мне обрадовалась.

Священник усмехнулся:

– Сумико на дух не переносит мужчин. Но не беспокойся – это вопрос времени.

Я не разделял его уверенности.

– А она захочет помогать? – спросил я. – По-моему, она непредсказуема.

– Не беспокойся, – повторил он, – ты в полной безопасности; У сатанистов существует свой кодекс чести, и они строго блюдут его. Вдобавок, они ненавидят поместья больше, чем кто бы то ни было, а ты беглец, да еще какой беглец. Одно это сыграет на руку.

– Надеюсь, – с сомнением сказал я. – А кто она такая? По рангу не ниже магистра.

– Возможно, и выше. Однако она не прошла необходимого курса обучения. Если бы она захотела, то могла бы побороться за место властителя, да только это не в ее вкусе.

Не помню, сколько часов мы шли – на Лилит я быстро потерял чувство времени, – но наконец прибыли в лагерь свободных сатанистов, окруженный со всех сторон девственными джунглями. Здесь стояли настоящие избы из толстых бревен, крытые соломенными матами. Тринадцать таких «домов» образовывали большой круг, в центре которого виднелось небольшое кострище, накрытое чем-то возвышение и небольшой каменный могильник. Несмотря на темноту, жизнь в деревне кипела. Я обнаружил, что население лагеря – человек шестьдесят или даже больше – составляют только женщины. Отсутствие мужчин лишь усилило мои опасения.

Наша повозка уже стояла здесь. Женщины, не обращая на нас никакого внимания, занимались своими делами при тусклом свете костра и факелов, пропитанных маслом неизвестного мне растения. Я перехватил лишь два-три любопытных взгляда: нас не ждали, но нашему появлению не удивились. Подавляющее большинство женщин не носило ни одежды, ни украшений, хотя, очевидно, имели как минимум ранг смотрителя.

Длинноволосая начальница выкрикнула несколько имен, и во все концы поселка полетели приказы. Мы с Бронцем решили не мешать и, встав в сторонке, наблюдали за происходящим.

С возвышения возле костра убрали покрытие, и взорам открылась большая каменная плита – нечто среднее между купелью и лабораторным столом доктора Пона, на которой были выгравированы какие-то символы. В ярких сполохах пламени мы увидели на плите Ти. Двенадцать женщин окружили ее, почти скрыв от нас.